«Шестёрка» притормозила, стала отставать, и мы подумали, что пробили ментам колесо. Пистолет у брата заклинил, и он не смог его перезарядить. Гаишники струхнули, не по-детски, наложили в штаны, боясь угодить под шальную пулю.
Только быстро пришли в себя и через короткое мгновенье продолжили преследование. Расстояние между нами сокращалось, и одна из пуль угодила в заднее правое колесо. Машина неестественно присела, скорость упала. После пробитого колеса я уже понял, что нам никуда не деться, потому, что никто не даст времени на замену пробитого колеса. Всё-таки это не «Формула 1», и мы не на гаревом треке в Германии. Стрельба не прекращалась, и пули нещадно били в стёкла, багажник, салон «Мазды». Впоследствии выяснилось, что по «Мазде» стреляли тридцать пять раз. ГАИ переложило всю вину на нас, доказывая, то, что мы первые открыли огонь. Хотя расстрел автомобиля, целиком и полностью их заслуга.
Мой брат, во время погони, несколько раз выстрелил в ответ, но ни одна из пуль не достигла своей цели. Уже на въезде в село машина остановилась. Она напоминала старый, разбитый корабль, выброшенный океанскими волнами на берег.
– Приехали, уходим! – закричал брат, открыл дверь, и выскочил наружу.
Я как не пытался открыть дверь, но так и не смог этого сделать. Машину перекосило, и дверь наглухо заклинило. Все мои усилия выбить плечом дверь, не принесли результата. Что я тогда чувствовал? Страх? Увы, тогда его не было. Леденящая сердце и душу пустота, обволакивала паутиной неизвестности. Казалось, что всё это кем-то смонтированный фильм. Или глупый, тупой, розыгрыш. Погоня, стрельба, происходит не здесь и не сейчас. И вот-вот, кто-то крикнет, сьёмка окончена, грянут аплодисменты, за прекрасно сыгранный эпизод нового боевика. Только никто не аплодировал, и реальность ужасающе давила в грудь, подкатывая с горечью к горлу, заставляя вздрагивать. Стряхивая наваждение, понимал, что придется отвечать по закону, и наше короткое «путешествие» закончится – тюрьмой.
Оглядываясь назад, увидел, что «шестёрка» стоит в метрах десяти от нас, и к «Мазде» несутся несколько работников ГАИ.
– Вылезай! – закричал один из них и приставил к моей голове пистолет.
Я поднял руки и не шевелился. Понимая, что любое неосторожное движение может закончиться выстрелом в висок. С трясущимися руками, красным от волнения лицом, сержант, тянул на себя дверь. На вид ему было лет тридцать пять. Сейчас, наверное, дослужился до генерала, и вышел на заслуженную пенсию.
– Дверь открой, выйду, – ответил я, наивно пожимая плечами.
К тому времени подбежал второй гаишник, и они вдвоём, прикладывая усилия, кряхтя, и ругаясь, с трудом выломали дверь «Мазды». Затем дружно взяли меня за воротник куртки, вытянули из машины, и бросили в снег, на дорогу. Падая лицом на асфальт, я успел закрыть глаза и сгруппироваться. И тут же посыпались удары ногами со всех сторон. Били без разбора по почкам, спине, ногам и лицу. Едва прикрываясь, умываясь кровью, катался, в снегу, теряя
