словно кольнуло от того, что ей пришлось признаться в том, чего ее родители не могли знать. Каким образом между ней и Роуэном могли сложиться какие-либо отношения, если судьба сделала их смертельными врагами? Даже сейчас, когда на него шла охота, а на ее плечах лежал груз ответственности, которую обязан нести жнец, что могло связывать их, кроме темного колодца желания?
– Если ты понимаешь, что для тебя хорошо, а что нет, – сказала мать, – ты никогда не станешь встречаться с этим юношей. Просто забудь его, чтобы потом не пожалеть.
Отец вздохнул и оставил попытки поменять тему.
– Твоя мать права, милая, – сказал он. – У них были основания предпочесть тебя…
Ситра положила нож. Не потому, что боялась, что использует его. Просто Жнец Кюри научила ее никогда не держать оружие в руках в моменты злости – даже если оружием в этот момент был столовый нож. Она попыталась тщательно выбирать слова, но, возможно, сделала это не вполне тщательно.
– Я жнец, – произнесла Ситра со сталью в голосе. – Я могу быть вашей дочерью, но вам следует относиться ко мне так уважительно, как того требует мое положение.
В глазах Бена промелькнула боль – такая же, как той ночью, когда Ситра была вынуждена вонзить нож в его сердце.
– И мы должны теперь все называть тебя Жнец Анастасия? – спросил он.
– Да нет, конечно. Просто «ваша честь», – вставила мать не без иронии.
Именно сейчас Ситра вспомнила то, что однажды сказал ей Жнец Фарадей. Собственная семья – первая жертва жнеца.
До конца обеда за столом царило молчание, и когда тарелки были очищены и отправлены в посудомоечную машину, Ситра сказала:
– Ну что ж, я, пожалуй, пойду.
Родители не решились настаивать на том, чтобы она задержалась еще на час-другой. Ситуация была неловкой как для нее, так и для них. Мать оставила свою язвительность и казалась потерянной. На глазах ее выступили слезы, и она попыталась скрыть их, обнимая Ситру быстро и порывисто. Но Ситра заметила.
– Возвращайся, милая! – проговорила мать. – Это все еще твой дом.
Но Ситра уже не вернется, и все это знали.
– Я собираюсь научиться водить машину, и неважно, сколько раз это меня убьет, – сказала она, выходя.
На следующий день после Дня благодарения Анастасия – а она сегодня была Жнецом Анастасией – наконец окончательно решила взять в собственные руки колесо своей судьбы. Те сложности, которые возникли за обедом у родителей, убедили ее: пора создать дистанцию между тем, кем она была раньше, и тем, кем стала теперь. Если она действительно хочет измениться и соответствовать своему положению, следует забыть о той девочке, которая разъезжала повсюду в авто-такси и ничем не отличалась от прочих школьниц.
– Сегодня поведешь ты, – сказала Ситре Мари, когда они собирались ехать на жатву.
– Хорошо, – с готовностью кивнула Ситра, хотя внутренне и не чувствовала себя достаточно уверенной в своих способностях
