стекла. Его высота в шестьдесят семь этажей равнялась средней высоте домов в центре города. Однажды Мидмериканские агенты Нимбуса попытались убедить «Гипероблако» надстроить над зданием башню, чтобы, так сказать, произвести впечатление на население города, да и всего мира.
– У меня нет ни желания, ни необходимости производить на кого-либо впечатление, – ответило «Гипероблако» разочарованным агентам. – А если вы собираетесь сделать Интерфейс Управления чем-то более выдающимся, чем он есть на самом деле, вам следует пересмотреть свои приоритеты.
Выслушав отповедь «Гипероблака», Мидмериканские агенты Нимбуса с поджатыми хвостами вернулись к исполнению своих обязанностей. «Гипероблако» воплощало в себе силу и власть, но без тени высокомерия. Даже будучи глубоко разочарованными, агенты Нимбуса не могли не преклоняться перед бескорыстной и чистой натурой своего работодателя и покровителя.
Грейсон чувствовал себя в высшей степени неуютно, когда, пройдя через вращающиеся двери, оказался в вестибюле, отделанном полированным мрамором. Это был светло-серый мрамор, в тон костюмам, которые носили сновавшие повсюду служащие. У Грейсона не было такого костюма. Единственное, что он мог подобрать, чтобы не выпадать из общего стиля, были немного помятые широкие брюки, белая рубашка да зеленый галстук, постоянно, несмотря на все усилия хозяина, сползавший набок. «Гипероблако» подарило ему этот галстук несколько месяцев назад. А интересно, знало ли «Гипероблако», что Грейсона вызвали в офис ИУ?
У стойки Грейсона приветствовала ждавшая его девушка, младший агент. Она была милой и веселой, и пожала руку Грейсону немного более оживленно, чем он ожидал.
– У меня только что началась полевая практика, – сообщила она. – Должна сказать, я никогда не слышала, чтобы первокурсников вызывали к самому высокому начальству.
Говоря это, она продолжала потряхивать руку Грейсона, и тот, чувствуя себя крайне неловко, начал размышлять – вырвать ему свою ладонь из ее цепкого пожатия или оставить все как есть, во избежание худшего. Наконец он освободил руку, притворившись, что ему нужно почесать нос.
– Ты сделал либо что-то очень хорошее, либо что-то совсем плохое, – сказала наконец девушка.
– Я вообще ничего не делал, – ответил Грейсон, чему она, что было совершенно понятно, не поверила.
Агент проводила Грейсона в уютную гостиную, где стояли два кресла с высокими спинками, книжные полки с томами классиков и обычными в этой обстановке безделушками, а в центре – кофейный столик, на котором располагалось серебряное блюдо с пирожными и кувшин с ледяной водой. Это была обычная «комната для аудиенций», целью которой было придать нечто человеческое процедуре общения с «Гипероблаком». Это обеспокоило Грейсона, потому что он всегда общался с «Гипероблаком» напрямую.
К чему все это – он понять не мог.
Через несколько минут в гостиную
