style="font-size:15px;"> Я почувствовала себя чуть ли не героиней. А как же иначе? Ведь я его все-таки нашла! Приехала!
– Простите, Оленька, что не смог сам доехать… Нами затыкали все дыры…
Он гладил по метке на лбу коня – я узнала Дарьяла, а мне казалось, что он проводит рукой по мне. Он выглядел усталым, но из него источались свет и сила, которые помогали поддерживать смоленцев. К своему огорчению, я узнала, что белые оставили Орел и с упорными боями отходят на юг. А к радости, – что предстоит решающий бой в Касторной, после чего белые снова пойдут на Москву и Воронеж.
К Смоленскому полку примкнул Веселаго с взводом, укомплектованным в Землянске. В полку собралось много земляков, которые были готовы сражаться до победы над большевиками. Вместе с Мыльцевым-Минашкиным, Королевым, Сергеем Алмазовым в полку оказался Косцов Владимир Николаевич, Златоустов Клавдий Николаевич, Флигерт (муж Новоскольцевой), Шнейдер Иван Федорович. Многие из них раньше служили в полку. И о них лестно отзывался мой брат Сергей. Теперь он состоял при штабе полка на особых поручениях.
Сергей спросил:
– Как родители отнеслись к твоему отъезду?
– Пожелали скорее вернуться, – отшутилась я, не желая вспоминать расставание.
Но были и такие, кто остался в Воронеже. Я обратилась к Новикову:
– А что сын воронежского городского главы Чмыхов?
– Он не военный человек, – ответил с сожалением Новиков.
Ему было неприятно сознавать, что его не поддержал давний приятель и отказался вступить в полк.
В Добровольческую армию входили Корниловская дивизия – корниловцы, их легко было отличить, носили малиново-черные погоны с шевроном, с изображением черепа и костей, на левом рукаве; Марковская дивизия – марковцы – черные погоны; Алексеевская дивизия – алексеевцы – черно-белые погоны; Дроздовская дивизия – дроздовцы – малиновые. Эти полки еще называли цветными. Они не маскировались и, как и смоленцы, уже одним своим видом устрашали врага.
В Касторной я познакомилась с бородатым генералом Постовским, который одевался в солдатскую шинель. На погонах у него химическим карандашом было выведено несколько «зигзагов», что означало его звание генерала. Он командовал пехотной группой, куда входил и Смоленский полк. «Генеральский» мундир поразил меня.
– Вы удивлены, как я одет? – спросил генерал, когда с Новиковым подскакали к нему.
– Во-первых, – объяснил Постовский, – чтобы было тепло, во-вторых, чтобы красные не узнали, что я генерал. Маскировка. А у вас отличная лошадь, полковник, – обратился к Новикову. – Не боитесь, что ее могут под вами убить?
– Не только ее, – ответил Новиков, – но и меня тоже.
На это генерал заметил:
– Напрасно вы надели полковничий мундир. Смотрите на меня, если меня поймают красные, я выгляжу, как солдат. Я даже не бреюсь поэтому…
Я испытала неприятное чувство от внешнего вида командира пехотной группы. Думаю,
