пропускали без пропуска в отличие от многих других известных личностей, вынужденных оставлять свои мерседесы с шоферами и тремя семерками на номере у порога:
– Выглядело, именно, как посмешище.
Так вот это Посмешище – Голливуд по сравнению с фильмом про Мост, который, наконец, построили, чтобы всех ужаснуть, ибо только теперь все поняли:
– А куда, ась? – Ибо, дальше, усё:
– Только вечная пустота.
А с другой стороны, даже в интервью, актер Горевой высказался очень правдиво:
– Наконец, без никакого вымысла.
Забыв, однако, что единственным продуктом, выпускаемым кино и его цирком, является именно:
– Вымысел.
На Свободе тогда говорили, что американцы показывают русских в своих фильмах ниже нижнего, то в шапках в космосе летающими, то просто глупыми, и здесь, значится, решили тоже:
– Отомстить, – показать американцев не в их белозубой улыбке участия во всех мировых делах, а чисто наглых и тупоголовых, но забылись, по ошибке, как сказал бы Георгий Вицин Нонне Мордюковой:
– И себя заправили в ту же постель, причем дважды, ибо кроме актеров, и режиссеры:
– Тоже сами з усами это дело крутили – вертели, как на ярмарке, однако:
– Не тщеславия, – а простой и дешевой:
– Пропаганды.
Американцы плохие, но!
Но смотреть нам этот кукольный театр очередного Карабаса – Барабаса.
Но у сказочного только он один и был плохой, да так, мэй би, пару лис и котов, а здесь почему выдумали:
– Похголовно!
Вот здесь справедливо высказывание – резюме одного переводчика родных осин на их американские пар-родии:
– Очень надо было просто:
– Уйти. – Но куда? Опять в деревню?
– Но если есть деньги:
– Почему, действительно, не купить город.
Не думаю, что удастся купить и деревню.
p.s. – Вообще-то, актера по имени и фамилии Михаил Горевой, я похоже спутал с актером по имени и фамилии Алексей Кот из фильма На Безымянной Высоте, ибо он лучше, если уж быть отрицательным, то:
– Будь им!
А. Кончаловский правильно сделал, что выбрал Алексея Кота, точнее, его бывшую жену. Ибо, думаю, это был честный муж, в отличие от М. Горевого, который тоже не скрывает, что ложь – есть естество человеческой души, но в её более ското-образном состоянии, и, следовательно, говорит зрителю:
– Я не Штирлиц, я другой намного более лживый избранник, – а:
– Вы всё равно меня любите.
Не как раньше:
– Любить будете! – а просит жалостливо:
– Ради пропагандума полюбите и меня тозе, ась! – Тем не менее, как вы заметили, не со знаком вопроса, а извините:
– За бабло
