это наследие просвещения. Европоцентризм обладает свойством самореферентности. Он обратим против себя самого, как акт самокритики, и в этом его универсальность.
Превосходство европоцентризма не в диктате, а, вообще говоря, в акте самокритики, самоснятия в том, что он позволяет поставить себя под вопрос, а также в самотрансценденции, способности вобрать в себя иное. Универсальность европоцентризма включает в себя способность двигаться за предел любой исторически данной и политически закреплённой системы ценностей. Но русофобия и предел.
Наша историческая Российская государственность, к сожалению, не имеет достаточно древней традиции научного знания. Если заглянуть ещё дальше в историю, то мы увидим, что на Руси отношение к образованию, особенно в духовной среде, изначально было отрицательным. Когда князь повелел отдавать детей в книжное учение, матери плакали по ним, как по мёртвым, сообщает нам летописец в произведении «Повесть временных лет».
Из обозначенной патриархом Кириллом миссии православия по приданию европейскому просвещению высшего смысла и последнего развития по сути дела должно возникнуть третья альтрнатива – новое просвещение, новый гуманизм, способные противостоять рискам дегуманизации человечества, рискам анропологической катастрофы.
Церковь находится одновременно и в обществе, и вне общества. Она в мире сём, но одновременно не от мира сего. По патриарху Кириллу, надо очень серьёзно задуматься над тем, как преодолеть искусственный разрыв между жизнью общества и церковными традициями Древней Церкви христиан, которая в свою очередь не боялась включать в свою традицию то лучшее, что имелось, например, в понятийном аппарате философии, находках и открытиях классической греческой и римской культуры. В связи с этим крайне важно развивать самый активный диалог Церкви с миром культуры, а также существенно расширять поле взаимодействия Церкви и представителей науки. Это связано с заботой о людях.
Концепция связи науки и православия, предложенная патриархом Кириллом, вполне соответствует тренду поиска ценностей новой цивилизации, который разворачивается в науке. К примеру, С. Фуллер утверждает, что 21-й век будет отмечен союзом западной науки с библейской религией. Этот союз он именует формированием «антропной перспективы». Она связана с идентификацией социальных наук как религии гуманизма. Монотеистам и позитивистам в рамках союза верующих и неверующих необходимо мессиански объединиться для реабилитации коллективного гуманистического проекта. Решающая часть этого проекта состоит в том, чтобы рассматривать участие в науке как гражданскую обязанность, а может быть, и как религиозное служение. «Антропная перспектива» Фуллера представляет, по сути, вид нового гуманизма новой цивилизации. Новому гуманизму, рождающемуся в эре антропоцена, в рамках «антропной перспективы» предстоит обосновать
