произнес Грегори Кавакита, молодой помощник хранителя, с которым они вместе ждали сообщения полицейских в комнате отдыха накануне утром. Марго прочла в личном деле биографию Кавакиты: сын богатых родителей, осиротев в детстве, покинул родную Иокогаму и рос у родственников в Англии. Окончив колледж святой Магдалины в Оксфорде, он поступил в Массачусетский технологический институт, защитил там диссертацию, потом стал помощником хранителя в музее. Он был самым блестящим протеже Фрока, что иногда злило Марго. По ее мнению, Кавакита не мог быть искренним союзником Фрока. Он обладал инстинктивным чутьем в том, что касалось музейной политики, а Фрок был бунтарем, оппозиционером со сложившимися взглядами. Однако, несмотря на свой эгоцентризм, Кавакита был, несомненно, блестящим ученым. Он работал вместе с Фроком над моделью генетической мутации – проблемой, в которой, казалось, никто, кроме них двоих, не разбирался. Под руководством Фрока Кавакита совершенствовал экстраполятор, программу, которая могла сравнивать и комбинировать генетические коды разных видов. Когда они пропускали свои данные через мощный компьютер музея, продуктивность системы падала до такой степени, что ее в шутку называли «режимом ручного калькулятора».
– Что «не первый»? – спросил Смит, неприветливо глянув на Кавакиту.
Марго бросила на пришедшего предостерегающий взгляд, но тот ответил:
– Вы упомянули о том, что происшедшее убийство не первое.
– Грег, тебе это необходимо? – простонала Марго вполголоса. – Теперь я никогда не получу образцов.
– Меня тут ничто не удивляет, – заявил Смит. – Я человек несуеверный, – сказал он, облокотившись на перегородку, – но уже не впервые какая-то тварь бродит по коридорам музея. Во всяком случае, так говорят. Только, заметьте, я не верю ни единому слову.
– Тварь? – переспросил Кавакита.
Марго легонько пнула его в голень.
– Я лишь повторяю то, о чем все говорят, доктор Кавакита. Распускать ложные слухи не в моих правилах.
– Конечно, – сказал Кавакита, подмигнув Марго.
Смит обратил на него суровый взгляд.
– Говорят, она здесь уже давно. Живет в подвале, питается крысами, мышами и тараканами. Вы заметили, что ни крысы, ни мыши не бегают по музею? А должны бы, видит бог, весь Нью-Йорк кишит ими. Но здесь их нет. Странно, вы не находите?
– Я не обращал на это внимания, – ответил Кавакита. – Постараюсь разобраться.
– Был здесь ученый, разводил кошек для каких-то экспериментов, кажется, по фамилии Слоун. Доктор Слоун из отдела поведения животных. Однажды около дюжины его мурок сбежало. И знаете что? После этого их не видели. Исчезли. А вот это уже странно. Одна-две по крайней мере должны были бы появиться.
– Может, они убежали, потому что здесь не было мышей? – предположил Кавакита.
Смит словно бы не слышал его:
– Кое-кто говорит, эта тварь вывелась из одного привезенного из Сибири яйца динозавра.
– Понятно, –
