что сможешь, на своём летающем танке. Силу огромную выставил против нас Тухачевский, загнав нас в капкан тамбовских лесов. Приготовил артиллерию, заряженную не только фугасами, но и ядовитым „горчичным“ газом! Мы приняли боевую эстафету у восставших моряков Кронштадта, светлая им память»! Итак, мы замерли друг против друга, и зрачки наши соединились на одной прямой, на струнной линии, тронь – зазвенит. – Организуй чудо, спаси моих мужиков, которые поднялись за правое дело с оружием в руках. – Атаман с силой грохнул кулаком по столу.
Я реально не понимал, что происходит? Это был какой-то странный кошмарный сон и я никак не мог проснутся, а атаман явно ждал моего ответа, на свой вопрос я ответил, то, что всегда слышал от нашего полкового замполита, и пробормотал: – Тухачевский враг народа! Тут Сергей поднял вверх обе руки и с улыбкой произнёс: – Утро вечера мудренее, господа – хорошие, а сейчас давайте конкретно знакомимся – земляки. – Мой командир летающего танка – поручик Алексей Обручев, а я бортовой стрелок и штурман в одном флаконе – подпоручик Сергей Орлов! – Извините господин подпоручик, а где вы учились лётному ремеслу, в России или в эмиграции? – тихо спросил Петрович. – Я знавал в своё время Обручева – лейб-гвардии гусарский полк – это случайно не ваш родственник? – С этим вопросом он обращался явно ко мне. Странно, однако, два вопроса обращённых одновременно к нам обоим. – Увы, нет, – бодро ответил Сергей, мы с Алексеем учились в одной школе Императорского Всероссийского аэроклуба, что расположен на комендантском аэродроме в Санкт-Петербурге, а переучивались на ИЛ – 2, уже в Берлине. Я тупо молчал в каком-то странном оцепенении и не ответил на вопрос Петровича, а только кивал головой, как бы подтверждая объяснения Сергея. Был ли у меня родственник в гусарском полку, – следовательно, дворянского происхождения, в дореволюционной России, я совершенно не знал. Выручил меня сам атаман: – Ну что ты Петрович пристал к людям со своими «чекистскими» вопросами, это сейчас не важно, где кто учился, и кто есть кто. Вопрос стоит нынче так: либо они нас, либо мы их – третьего не дано! Помогут нам летуны одолеть полнокровную армию Тухачевского, с его карателями, артиллерий и газами, или нас всех покрошат, как балтийских матросов! – Завтра всё и обсудим во всех деталях, на трезвую голову. Атаман встал, оправил рубаху, приосанился, глаза его метали молнии и басом не сказал, а как лев, – прорычал: – «Я командарм народной – освободительной армии Антонов! Прошу любить господа и жаловать»! Мы встали с Сергеем, как по команде, и горячо пожали атаману руку. Поднялись все командиры и по очереди жали нам руки и представлялись, называя должности и имена. Что за бред, думал я, между тем, и когда же закончится этот тягучий странный сон? На дворе наступил 1943 год, а тут атаман Антонов, однофамилец ли братьев Антоновых, которые подняли «антоновский мятеж», против
