приход. Бессребреник, имел он от Бога дар – красивый, светоносный голос. Епархиальные власти вскоре перевели пономаря во Псков, определили в Променскую церковь, посвятили во диакона. Здесь тоже не задержался. Архиепископ Мефодий забрал голосистого диакона в архиерейский хор. Быть на глазах у владыки – участь завидная. Любимцев архиереи ставили на очень хорошие места. Но Григорий ушел из хора своей волей. В 1831 году умер Тимофей Терентьевич. Матушка Екатерина Антоновна осталась «на собственном пропитании», имея на руках десятилетнего Ивана – ученика первого класса Великолукского приходского училища, засидевшуюся в девках Настасью двадцати семи лет и пятнадцатилетнюю Параскеву.
Чтобы получить отцовское место, Григорий без размышления женился на дочери Мартина Петровича Черноусова, диакона сопковской церкви, спас семью.
Старшего брата Иоанн Тимофеевич не знал куда посадить, чем еще только попотчевать.
– Ваня, да посиди же ты спокойно! – говорил Григорий Тимофеевич, светясь синими глазами. – Что меня угощать – не архиерей.
– Для Иоанна Тимофеевича вы больше чем архиерей, – возразила Анна Гавриловна, – каждый Божий день о вашем здравии молится.
– Здравие мое по летам! – признался глава рода Беллавиных. – Семьдесят стукнуло! Сорок четыре года в священном сане… Ты помнишь, Ваня, когда меня рукополагали?
– Восьмого марта.
– Вот именно! И батюшка наш, незабвенный Тимофей Терентьевич, рукоположен во священника тоже восьмого марта.
– То тебе от батюшки с небес благословение, – сказал младший брат. – Такого радетеля семьи, как ты, редко и на просторах России встретишь.
– Да будет тебе! Нашел подвижника!
– А разве не подвиг?! Матушку, Екатерину Антоновну, взял на содержание – это должное, а с ней – меня, Настасью, Прасковью… Прасковья вышла замуж в Велиж, устроила, кажется, судьбу – на тебе! – овдовела. С младенцем на руках куда податься? А к брату. Брат примет. И принял, обогрел. А тут вторая сестрица, Настасья, с мужем, с двумя детишками явилась: спасай, Гриша, муж место потерял! И всех ты кормил, поил…
– Не больно долго Настасья нахлебничала… Архиерей согласился дать нашей церкви сверхштатного диакона. Помещик-благодетель Никита Григорьевич Алексеев на себя расходы взял.
– А Ольга – двоюродная сестрица? С мачехой не ужилась – тоже под твое теплое крылышко. Ладно бы своего семейства не было: супруга, сын, дочь… Терпеливая у тебя Татьяна Мартиновна.
Григорий Тимофеевич улыбался:
– Тесновато – бывало, а голодно – нет. Кормил нас Господь, как птиц небесных. И Татьяне, матушке, спасибо: ни единого попрека от нее не слышал… Со стороны их семейства тоже ведь и вдовы имелись, и детей надо было учить…
– Татьяна Мартиновна, можно сказать, спасла тебя от тещиного извета…
– Месяц исправляли нравственность черными работами в монастыре… Грех
