Новый дом смотрел на улицу пятью окнами. Хоромы. Улица широкая, мощенная деревянными торцами, но почему-то именуется переулком. По церкви – Спасским.
За домом, опускаясь в низинку, большой сад, огород, скотный двор, сарай для сена.
Храм Спаса Преображения на другой стороне улицы. Бесстолп-ный, с двумя рядами окон. Расширения ради пристроено место для алтаря и придел для крестильни.
Храм величавый, куб с кокошниками под высокой квадратной крышей. На угловых кокошниках изразцы. На изразцах темно-зеленые орлы о двух головах. Царские. Купол над храмом невелик, далеко не глядит, а колокольня как сторожевая башня. Восьмигранная, массивная. Церковь при царе Федоре Алексеевиче строилась, а колокольня – петровское ухищрение. Куполок как перст.
Все в доме радовались красоте, вместительности храма, солидности прихода. Не ахти как многолюдно, зато дешевых свеч угодникам не ставят.
– А главная моя радость, матушка, – говорил в счастливую минуту отец Иоанн, – никто теперь не посмеет сказать о наших детях – деревенщина! Торопец невелик, но в анналах истории стоит крепко. Здесь куда ни ступни – древность, а древность дороже золота. Я теперь иду-иду, да ногою-то и потрогаю землю: по векам ходим, матушка.
Отцовские слова как семена в Васиной душе.
Отпущенный из дому погулять, он бродил вокруг церкви, глядя под ноги. Нашел изумрудный с позолотою осколок изразца, верхнюю часть орлиной головы с короной.
– Золото, что ли, нашел? – спросил церковный сторож Мокей младшего поповича.
– Древность. – Вася показал находку.
– Торопец древностью не скуден. Мы ведь постарше Москвы на семьдесят три года. Стольный град во внуки нам годится. – Борода у Мокея была рыжая с сединой, висела на груди как плохо надутый бычий пузырь. – Я вот тебе что покажу… Погоди-ка, погоди-ка!
Мокей принялся шарить по карманам и наконец извлек крошечную кособокую денежку. Поднес к глазам поповича:
– Зришь?
– Зрю, – сказал Вася.
– Зришь, да не ведаешь. Знаешь, что за денежка?
– Нет, – виновато сказал Вася.
– Этими денежками святого князя Александра Невского с его княгиней посыпали, когда они из нашей церкви выходили после венчания. Слыхал о князе?
– Слыхал.
– Батюшка, что ли, сказывал?
– Павел.
– А чем знаменит святой князь, знаешь?
– На Чудском озере немецких рыцарей во льдах потопил.
– Знатно! Держи денежку. На долгую тебе память от Мокея.
Взял Васю за руку, вложил в ладошку монету.
– Спасибо, – сказал мальчик и, вздохнув, протянул сторожу кусочек изразца.
– Благодарю! – Мокей вдруг прослезился. – Себе оставь, твое счастье. Братцам покажешь… А вот скажи, батюшка-то Иоанн зело строгий?
Вася
