Вследствие вашей жалобы нас вызвали к директору.
– Ох! Простите. Я не хотела, чтобы это было как… как жалоба. Гэри просто решил, что мы должны об этом сообщить. Бланш говорит – вы этим занимаетесь. Генетикой.
– Совершенно верно. В настоящее время пытаюсь найти лекарство от рака. Как выясняется, это чрезвычайно трудно.
– Хм, я как-то не так представляла себе злого гения, работающего на Большую Фарму.
– Я не работаю на Большую Фарму. Я преподаю в университете.
– Извините. Вот я и говорю – не похожи. Если вы когда-нибудь встретитесь с моим мужем, пожалуйста, не говорите, что я об этом спрашивала, но… Насчет этих разных видов альбинизма, про которые Хадсон говорил Бланш. Можно как-то определить?
– Простой генетический тест…
– А какой-нибудь другой способ есть? Я имею в виду – какие-то признаки, которые я могла бы сама поискать?
– Вас что-то не устраивает в генетическом тестировании? Алланна помолчала несколько секунд, прежде чем ответить:
– Если я возьму образец для анализа, в лаборатории могут просто провести тест и сообщить мне результат? Им не нужно будет видеть саму Бланш?
– Я могу дать вам контактную информацию подходящей лаборатории. Но я бы рекомендовал проконсультироваться с врачом-специалистом. Медики опираются на фактические данные в меньшей степени, чем следовало бы, но в данном случае я бы все-таки доверял им больше, чем кому-либо иному.
– Спасибо, но я думаю, что тут ключевое слово – «доверял». Мы должны решать, кому доверять наших детей. И мы верим, что есть пути получше. Гэри – гомеопат.
Гомеопат! Не только никаких фактических подтверждений эффективности, но и никакой сколько-нибудь реалистичной вероятности, что таковые подтверждения когда-либо появятся.
Алланна засмеялась:
– Вот теперь у вас как раз то выражение, которого не было, когда я вам сказала, что я – мать Бланш. Рожала я дома, и мы узнали, что у нее альбинизм, уже после того, как дали ей имя. Мой муж очень светлый, так что мы просто думали, что…
– Бланш наблюдается у окулиста?
– Родилась она почти слепая. Гэри ее лечил – и у нее было очень сильное улучшение. Я ее мать, я это видела сама. И моя мама тоже видела. Потом она стала видеть чуть хуже, а потом все устаканилось и уже не менялось. И я просто думаю: то, что Гэри делает, действительно помогает, у моего ребенка все в порядке, а больше мне ничего и не нужно.
– Но это не исключает…
– Лучше уж вам все про нас узнать. Мы не верим в прививки. Мы ужасные люди. Антипрививочники.
– Люди, выступающие против вакцинации.
Интересно было бы узнать, какой именно ход рассуждений привел Алланну к данной позиции, – чтобы я мог разъяснить ей ошибочность таких представлений. Но ребенок – я предположил, что это брат Бланш, – уже тянул мать за руку.
– Мне пора, – объявила она. – Надо забрать Бланш.
