вся боль в голове. Чем больше будешь бояться, тем больнее будет. Поняла?
Проклятье! Откуда мне знать?
– Я не боюсь!
– Прости меня, детка… – не даю ей опомниться и направляю Сэма туда, где только что царили спокойствие и безмятежность.
***
Измучил ее и себя. Хотел войти как можно медленнее, но потом понял: мне бы вообще войти! Верона никак не хотела меня впускать, от каждой попытки сжималась и корчилась в мучительной гримасе. В итоге нашел в аптечке подходящую смазку и только с третьей попытки Сэм проник внутрь, да и то пока не до конца.
– Малышка, расслабься!
По ее щекам текут слезы. Верона выгибается, хватает ртом воздух, кричит что есть мочи и со всей дури вонзается зубами в мое плечо. Проклятье! Мне самому больно, и я радуюсь, что еще не весь алкоголь выветрился из моей башки! Уже непонятно, кто кричит громче, она или я, плечо жжет, Сэм в тисках.
– Расслабься, впусти меня.
– Он что, еще не весь вошел? – в ее глазах ужас.
Переворачиваюсь на бок вместе с ней и сжимаю ее ягодицы. Прокладываю дорожку из поцелуев от шеи до ключицы и обратно, припадаю к соскам, затем впиваюсь в ее губы и долго-долго целую.
– Детка, я люблю тебя больше всего на свете. Ты моя, Верона!
Из ее груди вырывается вздох облегчения, мышцы расслабляются. Сэм, не теряя времени, добирается до заветной цели. Она снова кричит, извивается. На этот раз мне удается увернуться от ее зубов.
– Больно! Как же больно!
Она дубасит меня по голове и груди со всей силы, пытается вывернуться.
– Ч-ш-ш-ш, детка, не шевелись, сейчас начнется самое главное.
– Что? С ума сошел?! Ай! Мне больно! Отпусти! Сейчас же!
Начинаю медленно двигаться взад-вперед, она распахивает глазища и таращится на меня как умалишенная.
– Руссо! Ай! Что… ты… а-ах… как… – глаза темнеют, тело расслабляется.
– Что, детка? Не ожидала, что за такой болью может скрываться что-то приятное?
– Да! Мне хорошо! Милый… а-ах… не останавливайся…
– И не подумаю. Вот чего ты меня лишала, Верона.
– Не только тебя… но… и себя… а-ах…
Видать, боль все же отошла на задний план, она так осмелела, что начала подмахивать мне бедрами, от чего я мигом завелся и начал трахать в привычном режиме, но Верона тут же заверещала и вцепилась ногтями в спину.
– Верона, не дразни меня, – рычу на нее и на несколько секунд замираю.
Она успокаивается, восстанавливает дыхание. Я снова задвигался, сначала медленно, но, дождавшись ее первых стонов, потихоньку набрал темп.
Верона стонет, напрягается, хватает меня за ягодицы. Терпение на исходе, кайф подкатил так быстро, что я не смог сдержаться. Это был не оргазм, а взрыв! Казалось, я распался на миллионы атомов и разлетелся по всей вселенной. В глазах потемнело. Тряхнул башкой, чтобы прийти в себя, но не тут-то было. Меня штормило, комната ходила ходуном, но это уже не от бухла.
