указанную там фамилию, — гражданин Липатов!
Гражданин Липатов вздыхал и смирялся.
Наконец все было готово.
— Распишитесь вот тут, тут и тут! — скомандовал инспектор.
Игорь молниеносно перехватил протянутую ему ручку и так рьяно принялся ставить свои закорюки, что неосторожно смахнул бланк протокола со стола, и тот спланировал на бившей из окна в дверь струе сквозняка к ногам инспектора.
— Ох ты... — вздохнул тот и наклонился, чтобы поднять бланк.
Но Игорь и тут проявил резвость и тоже ринулся к листку. Где-то на полуметровой высоте их лбы стукнулись друг о друга с неожиданным для этой ситуации звоном. Очевидно, у обоих так сильно зазвенело внутри, что это стало слышно и снаружи.
— Вот блин! — воскликнул инспектор и топнул от злости ногой. От сотрясения пола стоящий рядом с ним открытый термос упал, и из него на бланк протокола тягучей массой полился темный сливовый кисель.
— Ай! — крикнул Игорь и быстро схватил листок, но было уже поздно. Прямо на середине его красовалось громадное неровное пятно, похожее на карту Московской области.
— Доигрались? — спросил инспектор с очевидной досадой. Двумя пальцами он поднимал почти пустой теперь термос, и было непонятно, чем в большей степени вызвано его сожаление — испорченным протоколом или загубленным обедом. — Теперь все по новой заполнять надо! — сказал наконец он, но при этом, однако, так и не оторвал глаз от термоса.
— Вот блин! — повторил его недавние слова Игорь и снова в отчаянье взглянул в сторону Москвы.
Инга вылезла наружу, подошла к Корневу и вопросительно на него посмотрела. Она никогда еще не продавала машин и не знала, что при этом следует говорить.
— Хороший джипешник! — одобрительно закивал Корнев, быстро, как будто из вынужденной вежливости, взглянув на хозяйку и тут же снова переведя взгляд на сверкающий синий красавец, интересовавший его гораздо больше, чем она.
«Хочет купить!» — обрадовалась Инга.
— Какого года? — поинтересовался Корнев.
— Девяносто девятого! — ответила Инга.
— О-о! — восхищенно протянул Корнев и прошелся вдоль автомобиля.
Инга подумала, что еще такого эффектного можно сказать, и выдала:
— Тачка — зверь!
— Да я уж вижу! Сколько хотите?
Инга набрала воздуха и, стараясь не продешевить и в то же время не отпугнуть лоха, сказала:
— Сорок... — Она зыркнула на него, стараясь уловить первую реакцию на названную цену и, не обнаружив никаких тревожных для себя признаков, добавила: — Пять! Сорок пять!
Корнев в это время деловито осматривал колеса. Цена его явно не смутила.
— Угу... — благостно промычал он, то ли удовлетворившись состоянием резины, то ли давая понять, что сорок пять — это столько, сколько он и предполагал.
Вообще, по всему было видно, что машина красно-черному нравится и из покупателя
