target="_blank" rel="nofollow" href="#n_10" type="note">[10], и я тоже крикну это перед тем, как покончить с собой. Я предпочитаю умереть и быть вместе с Эдмундом, нежели жить без него.
– Вайолет, ну пожалуйста! Не стоит так…
– Ты считаешь, что вести себя так не подобает? Боишься, что я закачу некрасивую сцену? – Она огляделась, словно ища зрительскую аудиторию, но не увидела таковой. – Ты бы лучше спросил…
– Ты говоришь так, что тебя невозможно понять. Известие о состоянии Эдмунда совершенно выбило тебя из колеи. Если ты будешь продолжать в таком же духе, придется обратиться к доктору Тренкелю. Тебе надо принять успокаивающее средство.
– Я владею собой лучше, чем когда-либо, – сказала Вайолет, вытирая слезы.
– Я поговорю с Эдмундом. Может быть, он поможет привести тебя в чувство.
– Не упоминай его имя! Не говори о нем, слышишь?
Гренвилл, не обращая больше на нее внимания, развернулся и пошел прочь. Его массивная фигура удалялась по кипарисовой аллее в направлении дома с зелеными ставнями, расположенного в дальнем конце плато. Я внимательно наблюдала за Вайолет, чтобы успеть остановить ее, если она сделает еще шаг к обрыву. Но она стояла неподвижно, в глазах у нее застыло отчаяние.
– Неужели она решится прыгнуть? – прошептал Дэвисон.
– Не думаю, – ответила я. – По крайней мере, не станет этого делать, пока жив Эдмунд.
– Может, вернемся на пляж, раз у нас появилась такая возможность?
– Нет, давайте все-таки останемся и будем готовы выскочить к ней в любой момент, если понадобится.
Вайолет привела в порядок прическу и вытерла лицо носовым платком. Посмотрев на свой дом, она направилась было к нему, но передумала и повернула в сторону поселка. Не прошло и минуты, как отворилась дверь дома Эдмунда, носившего название Ла-Пас, и появился молодой человек, которого я видела ранее в отеле. На этот раз инвалидную коляску катил Гренвилл.
– Возьмите меня под руку, – сказала я Дэвисону, слегка дернув полу его пиджака.
– Прошу прощения? – оторопел он.
– Возьмите меня под руку.
– Хорошо, но зачем?
– Некогда объяснять, – ответила я, сама просунула руку под его локоть, и мы двинулись навстречу Эдмунду и Гренвиллу.
Вблизи стало заметно, что оба расстроены и встревожены. Глаза старшего вылезали из орбит, что делало его лицо еще уродливее. У молодого инвалида был подавленный, если не сказать убитый, вид.
– Вы не видели здесь девушку несколько минут назад? – спросил Эдмунд. – Надеюсь, вы видели, что с ней все в порядке и она не совершила ничего непоправимого. Гренвилл, подкатите меня к обрыву, надо посмотреть…
– Вы имеете в виду девушку со светло-каштановыми волосами, в белой блузке и черной юбке? – спросила я.
– Да-да, это она, – сказал Эдмунд, устремив на меня страдальческий взгляд. – Неужели она…
– Когда мы поднимались с пляжа несколько минут назад, она стояла на
