с домом вашего друга, вы видите кусок дерева тех размеров, которые вам нужны. Это дверь метр на два. Вы могли бы втихаря снять дверь с петель, передать заказчику и получить десять «кусков».
«Какого черта я не догадался об этом раньше!» – восклицаете вы. Вы не догадались, потому что вчера ваша дверь не была куском дерева. Это определение ускользнуло от вашего понимания, так как было скрыто в понятии «дверь».
Эту разновидность неосознанности, которая обычно принимает более банальные формы – «Почему я не позвала Сьюзен? Она умеет прочищать канализацию», – можно назвать категориальной ловушкой. Это одно из трех определений, которое помогает нам понять природу неосознанности. Другие два, которые мы объясним далее, называются механическим поведением и поведением под одним углом зрения.
В плену категорий
Мы воспринимаем мир, когда создаем категории и устанавливаем различия. «Это китайская, а не японская ваза». «Нет, он пока что первокурсник». «Белые орхидеи под угрозой исчезновения». «Эта женщина – его начальник». Другими словами, мы рисуем картину мира и самих себя. Разумеется, трудно понять мир вне категорий. Тибетские буддисты назвали эту привычку «Хозяин Речи»:
Мы соглашаемся с совокупностями категорий, которые помогают нам схватить суть явлений. Что самое очевидное, эти стереотипы ведут к возникновению идеологий, совокупностей идей, которые рационализируют, оправдывают и возвеличивают нашу жизнь. Национализм, коммунизм, экзистенциализм, христианство, буддизм – все эти мировоззрения предлагают нам идентичности, правила поведения и ответы на вопросы, как и почему события происходят так, а не иначе{4}.
Как мы видели на страницах этой книги, создание новых категорий – это осознанная деятельность. Неосознанность появляется тогда, когда мы слишком жестко придерживаемся категорий и категориальных различий, которые были придуманы в прошлом (мужское/женское, старость/молодость, удача/неудача). Как только различия установлены, они начинают жить своей жизнью. Задумайтесь: (1) Сначала была земля. (2) Потом были земля, море и небо. (3) Затем были страны. (4) Потом была Германия. (5) Теперь есть Восточная Германия и Западная Германия. Созданные нами категории входят в привычку и их очень трудно опровергнуть. Мы придумываем свою собственную универсальную реальность, а затем оказываемся ее жертвой и не желаем понимать, что это всего лишь категории или идеи.
Если мы обернемся назад и обратим внимание на категории давнего прошлого, в авторитете которого никто и никогда не сомневался, нам будет проще понять, почему иногда приходится придумывать новые. Аргентинский писатель Хорхе Луис Борхес[3] цитирует древнюю китайскую энциклопедию, где животные классифицируются как а) принадлежащие Императору, б) набальзамированные, в) прирученные, г) молочные поросята, д) сирены, е) сказочные, ж) бродячие собаки, з) включенные в эту классификацию, и) бегающие как сумасшедшие, к) бесчисленные, л) нарисованные
C. Trungpa, “Cutting Through Spiritual Materialism” (Boulder and London: Shambhala, 1973).
Хорхе Луис Борхес (1899–1986) – аргентинский прозаик, поэт и публицист.
