стопам отца. Впрочем, чего уж греха таить – обоих родителей. Он посмотрел на обеденный стол, покрытый грязной скатертью, и на секунду ему снова показались их опухшие лица, грязные волосы, руки, держащие рюмки. От наваждения по коже пробежали мурашки.
Он сел напротив того места, где секунду назад был призрак отца, и посмотрел в пустоту, надеясь, что видение вернётся. Зачем? Что бы он сделал? Показал, каким он стал неудачником, как они и предсказывали? Даже мать! Хотя инстинкт обычно направлен на защиту своего ребёнка. Ведь молчать – это то же самое, что позволить обидеть. А подначивать деспота – такого врагу не пожелаешь. Но это происходило. Постоянно. Каждый день.
Геннадий поймал себя на том, что вытирает слезы. Не все слезы обиды вытекли, даже спустя столько лет. Нет, нет, нет! Он не должен раскисать. Ведь он изменился, стал другим – позитивным.
Он треснул кулаком по столу, словно запрещая являться давно умершим. Где-то по соседству затявкала собака.
– Сука, – разозлился он от противного лая.
Захлопнув дверь на кухню, будто это спасло от воспоминаний и заткнуло бы псину, он сел на диван и уставился на закрытую дверь. За ней что-то упало, псина затявкала сильнее, но быстро заткнулась, видать, вмешался хозяин.
«Призраков бояться – позитивным не ходить», – пробубнил он и направился на кухню во второй раз. Сейчас здесь всё было как прежде: одиноко, забыто, заброшено.
Гена сел завтракать. Завтрак был скудный и безвкусный. Заваренный пакетик чая напоминал замоченное сено. Горбушка чёрного хлеба засохла, лишившись остатков аромата.
Только когда утренние приготовления были закончены, он включил телевизор. Как он и предполагал, по всем каналам показывали вчерашние кадры из церкви с прикрытыми квадратиками телами и жутким фотороботом.
В чёрно-белом рисунке он попытался узнать себя, но не получалось. Отдельно взятые элементы – овал лица, причёска, глаза, нос, рот – вроде походили, если бы не искажённая от боли гримаса. Неужели его видят таким? Или он действительно был таким в тот момент, когда жал на курок, чувствуя отдачу оружия и покидающие души тела? Если честно, он ждал больших ощущений, но внутри пока была пустота. Наверное, эйфория придёт позже, когда все три этапа будут закончены. А пока ему приходится держать организм в тонусе. Так он решил про себя.
Гена прислушался к тому, что говорили по телевизору. Комментировал кадры мужской голос с жёсткими нотками, обладатель которого периодически появлялся в кадре. Молодой симпатичный журналист с аккуратной стрижкой, серьёзным лицом профессионала и подтянутой фигурой. В титрах было указано: Максим Астафьев, служба срочный новостей.
– Ха! Срочных новостей! – усмехнулся Геннадий и стал смотреть репортаж.
– …11 человек погибли, 23 человека получили ранения. Из них 15 человек находится в больнице, остальные проходят лечение на дому. Из госпитализированных у троих состояние оценивается как тяжёлое, врачи не дают прогнозов.
Теперь
