style="font-size:15px;"> – Полиграф Полиграфыч.
– Да, пошел ты знаешь, куда, таких имен не бывает.
Да, но вот, оказывается:
– ЕСТЬ.
Зря не сравнивают Сол-на с Тихим Доном Шолохова, который только приукрашен учителями литературы – пусть суть-сють и советскими писателями – разница небольшая, – а:
– Закругляш, – как был дан и самому Нику Сэру – такой же:
– Только, чтобы, сука, бык-офф отдал добровольно, – ибо:
– Без Них даже до стены Иерихона не допрется, чтобы разрушить ея вконец, – ибо они не только пахали, но и думали иногда за человека – в Тихом Доне – вообще:
– Как привило.
И, хотя за быков базарили в Поднятой Целине, – но:
– Писались-то они, похоже наперегонки, а – значит – в одно и то же и про то же время взаимодействия с книго-писателями всего совейскаго саюса.
Пильняк, или кто выступал под псевдонимом Кузнеца не только своего счастья, но – с другой стороны – и не нашего.
Липа, липа и липа – для чтения непригодная. Ибо Образность, поставленная во главу ее угла – это не литература – как в кино про встречу на Эльбе, как в одной и той же, но разной по городам Москве и Ленинграду – квартире, ибо Место Встречи Изменить уже до такой степени нельзя, что и пишут все одну и ту же книгу, в одной квартире Эльдара Рязанова, на улице Строителей, 13, потом женятся ли:
– У нас на иностранках, – читать уже не стал, ибо, да, но только заочно, как Лео Иль на Индире Ганди, – ибо, так-то, чисто по-русски:
– У нас на иностранках жениться запрещено.
Как и, следовательно, писать романы. Сол-н не знал, и, как Иван Сусанин пошел своим путем – стало, как тут пропиликал:
– Чё-то тоскливо, тоскливо, что – говорит – бегу, а куда бегу – не только толком, но и вообще неизвестно.
Так и не узнал, следовательно, грешник, что вот то удивительное, что он искал, не там-тамтамтам, – а Рядом!
Но, оно – естественно – запрещено.
И вот, что удивляет, что запрещено только намедни, а сколь ни бегать, как и:
– Не было не только никогда, но даже и до 17-го года?
Солженицын пытался исследовать даль туманную коммунизма на самом себе, чтобы было, как можно больше по-честному, но только ужаснулся тому, что на Земле, – а, кстати:
– Чего ни хватиться – нет даже барабана, не только гитару за семь рублей достать невозможно.
Возникает вопрос:
– За что, тогда Каин убил Абеля, если ничего и не было отродясь?
Значит, что-то было!
И, разумеется, нельзя думать, что это и был тот последний окурок под матрасом, о котором мечтал на работе по кладке стенки своей тюрьмы Сол-н, вплоть до самого конца смены – если она там была.
Скорее всего, это была вылетевшая из будущего подсознания Вифлеемская Звезда, к которой живой
