ему по хребтине. Он нам просто так не скажет ничего. Будем пытать, как партизана. Что?! Боишься замараться? Решил, я все один сделаю?
Колян вскочил, опрокинув ведро, взял кочергу, шагнул и с размаху ткнул ею под стол, где лежал старик. Тот охнул. Острый угол пришелся как раз под ребра. Неприятно, но ничего не поделаешь. Придется потерпеть. Да ему не привыкать. Первый раз, что ли? Пусть гости позабавятся. А потом его черед придет. Долго он этого ждал. Всю бесконечную тоскливую зиму. Скоро уже, скоро.
Нескучная ночка
«У хозяина бед
Сотни разных личин,
Но злодейский портрет
Не узнать нет причин.
С полувзгляда видна –
Жадность плещет в глазах,
Алчных мыслей слюна
Собралась на губах.
Все приметы просты,
К зеркалам подойдя,
Присмотрись-ка и ты,
Вдруг узнаешь себя?»
Павел и Колян старались изо всех сил. Пинали, мутузили, трясли, колошматили стариковское тело, похожее на полупустой мешок с навозом, гоняя его, скрюченное, по полу. С каждым глотком самогона задор прибывал. Им было так весело, что они даже про клад позабыли. Лишь когда, упившись совсем, свалились рядом, Колян пробубнил, еле ворочая языком:
– Кажись, сдох дед.
– Ты ду-умааешь? – протянул в ответ Павел, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд. Желтый фонарь под потолком расплывался и походил на солнце, сияющее в ночи. Больше увидеть ничего не удавалось. – Да и х-хрен с ним!
Он в изнеможении закрыл глаза, чувствуя, как пол, на котором он лежит, раскачивается, точно плот в море, и вот-вот перевернется. Вдруг пронзительный женский визг заставил его вновь поднять свинцовые веки. Над ним в круге света маячило лицо Даши. Она что-то кричала ему, и где-то вдалеке ей вторил голос Люды. Что им надо? Чего привязались? Он больше не может ни говорить, ни шевелиться. Павел пытался послать их к черту, но вместо этого из его рта вырвалось лишь мычание.
– Убили! Убили! – наконец, до него дошло, о чем они орут. А затем он услышал сквозь пелену голос Коляна: «Идите нахрен», и провалился в забытье.
Даша поняла, что мужики в глубокой отключке, и от них ничего не добьешься. Но что же произошло? Неужели это они убили старика? За что? Она с ужасом рассматривала тело на полу. Лицо его опухло так, что старик стал похож на китайца. Под узкими черточками глаз налились багровые кровоподтеки. Струйка крови, успевшая подсохнуть и потемнеть, тянулась от свернутого набок носа к подбородку, укрытому редкой бороденкой, превратившейся в мокрый, пропитанный кровью, комок.
Продолжавшая орать Люда мешала думать, и она резко дернула ее за руку:
– А ну, хватит! Твои вопли нам не помогут!
Та замолчала и начала всхлипывать. Ее трясло. Даша подняла стоявшую на полу начатую бутыль с самогоном, удивившись, как та уцелела и даже не опрокинулась, и сунула горлышко под нос
