позволю ему сломать твою жизнь.
Я отвернулась и поднялась на ноги, впервые в своей жизни принимая самостоятельное решение. Решение, которое, возможно, убьёт меня, но…
– Я тоже люблю тебя, мама, – прошептала тихо, и, пока спасительное безразличие текло по венам, бросилась к двери, опережая крик матери.
На пороге стоял довольный отец, и мне вдруг показалось, что он знал, о чём мама только что говорила мне, и, что куда страшнее, он предвидел, как я поступлю.
– Готова? – гадкая улыбка коснулась губ, и я вдруг подумала, что лучше бы он вовсе никогда не улыбался. Или лучше бы я никогда не видела этой улыбки.
Я не ответила. Расправила плечи и шагнула вперёд.
– Вот и умница, – он больно сжал мою руку чуть выше локтя. – Алан, проводи её.
Я выдержала и его прикосновение, и взгляд, и тычок от брата. Я выдержу всё ради той, что подарила мне тепло и любовь, счастливое детство и беззаботную юность. Она подготовила меня ко всему, и пусть я этого раньше не понимала, но сейчас оценила сполна.
Глава 2
По дороге к моей комнате Алан молчал, что настораживало. Обычно ему доставляло удовольствие изводить меня разного рода пакостями, а сейчас… Тишина. Хотелось развернуться и посмотреть ему в глаза, понять, что он задумал, но я терпела. Шла степенно, держала спину прямо, до ломоты отводя плечи назад, и терпела…
Не думала о том, что меня ждёт, отгоняла любые мысли, которые приносили страх и неуверенность.
– Раздевайся, – не без удовольствия бросил братец, стоило нам войти в комнату.
Колкий ответ ядом коснулся губ, но я промолчала и в полной тишине принялась распускать шнуровку платья. Когда оно змеёй соскользнуло на пол, укрыв ноги воздушной пеленой, я не выдержала, вздрогнула. Нижняя сорочка совсем не скрывала очертаний моего тела, и насмешливый взгляд Алана, казалось, пробирался в самую душу.
– Не бойся, сестричка, меня совсем не интересуют твои прелести.
– Я не боюсь, – упрямо вздёрнула подбородок и сжала руки в кулаки.
Если бы я была так же сильна, как наш кузнец, то с удовольствием ударила бы братца по его довольной физиономии, а потом ещё и ещё раз, пока не стёрла бы с губ эту гадкую ухмылку. Но моей силы хватит лишь на звонкую пощёчину, которая не принесёт облегчения ни мне, ни тем более матушке.
Алан пожал плечами и отвернулся, раскрывая дверцы моего шкафа и вышвыривая из него одно платье за другим.
Я лишь прикрыла глаза, прося у неба выдержки.
– Ты что, собиралась уйти в монастырь? – недовольно бросил братец через несколько минут.
– Что? – произнесла растерянно, совсем не понимая, почему он сделал такой вывод.
– Твоя одежда достойна скромной монашки, неужели среди твоих шмоток нет ничего откровенного?
Его возмущение было искренним и таким неподдельным, что я всё же не сдержалась, съязвила:
– А ты надеялся увидеть
