Это же самый большой православный праздник. Это праздник из праздников и торжество из торжеств. Потому что именно своим воскресением из мертвых, после распятия и гибели, Христос совершил небывалое: он победил смерть. Бабы в это время на улицах не показывались, чистоту в избах наводили перед праздником. Анисья стол, лавки, пол в избе скребла обломком косы до белизны. Икону убрала новым рушником с пестрыми петухами – зимой вышила крестиком специально к этому дню. Медный самовар до блеска начистила. Он достался им от родителей Василия, поэтому им особенно дорожили. В праздник самовар занимал на столе центральное место. С понедельника наступил строгий пост. Ничего, кроме хлеба, не ела Анисья. Страстная неделя. В чистый четверг уборку в избе завершила.
В ожидании праздника в доме установилось праздничное настроение. Василий и Василиса знали, что мамка обязательно сделает пирог. А вот какая будет начинка? Анисья никогда своих секретов не открывала: то ли рубленые яйца с луком, то ли сушеные грибы.
В четверг Анисья с дочерью красили яйца. А в Великую субботу они вместе с другими односельчанками, одевшись понаряднее, пошли в церковь на освящение пасхи, кулича и яиц. Церковь находилась в соседнем селе Поречье, что ниже по течению Белой, в трех верстах от Луговской. Идут мать и дочь – и душа у них поет. Дорога бежит вдоль Белой. Вот вышли за деревню, поднялись на пригорок, и вот церковь, как на ладони. Расположилась на самом высоком месте, на берегу реки. Вся белая, в зелени утопает. Люди шли к ней и в радости и в горе. Глаз отвести нельзя, а ноги сами летят, едва касаясь дороги. Умели на Руси строить церкви: отовсюду их было видно вокруг верст на пять. От вида куполов дух захватывает. В ясные погожие дни они видны были всей округе, принося радость и покой. Разговоры женщин стихли, а улыбки не сходили с лиц до самого храма.
Внутри церкви, вдоль стен, длинными рядами расположились иконы, с темными ликами, потемневшие от времени. Когда служба началась, маленькой Василисе казалось, что лики святых посветлели. И в церкви с маленькими окошками, которые едва пропускали свет, стало светло.
Анисья и Василиса стояли, тесно прижавшись друг к другу. В церкви и даже за ее пределами были расставлены принесенные для освящения пасхи, куличи, яйца.
Когда по воздуху поплыл колокольный звон, все замерли, а затем учащенно забилось сердце Василисы. Каждый удар то поднимал ее к самому небу, то опускал до самой земли. Молодой звонарь с упоением дергал веревки, и каждый присутствующий думал, что только он понимает те ноты и трели, которые он выписывал.
В воскресенье Василий ждал возвращения жены и дочери от заутрени. Есть хотелось, но терпел. Похристосовался с ними, когда вернулись, и терпеливо ожидал, пока жена развязала рушник и поставила содержимое на середину стола. Василий достал бутылку водки, настоянной на меду. В такой день грех не выпить. Вся семья в радостно-приподнятом настроении села за стол, уставленный скромными пасхальными яствами. Все съели по куску кулича. Василий для дочери выбрал самое остроносое
