пятнышки, и взрослые их называли солнечными зайчиками. Когда подрастет, она обязательно одного поймает и будет с ним играть. Он такой светлый и, как ей кажется, теплый.
Но как она не любила, когда ее оставляли в люльке одну! Родители постоянно куда-то уходили, потом возвращались, поговорят с ней, потормошат, обнимут, покормят и опять уходят. Чаще с ней та, которую родители называют нянюшкой. Маленькая, и лицо в морщинках. От нее теплом пахнет. Она всегда рядом. Правда, иногда няня отодвигает часть стены и уходит. Тогда стена в этом месте скрип издает: как люлька, только неприятный. Взрослые входили и выходили из избы, отодвинув часть стены.
Скоро она поняла, что самое важное в их избе – это огонь. Взрослые ему постоянно кланялись и что-то в него ставили, а потом вынимали. Ей нравилось смотреть на пламя, она даже сердилась, если кто-нибудь заслонял его. Огонь ее так завораживал, что ей вообще не хотелось капризничать. Василиса даже чувствовала огненных зайчиков у себя на лице. Ей становилось тепло и уютно. Иногда она так и засыпала, глядя на пламя в печи.
Почему-то люлька качалась по-разному. Дети, которые прибегали с улицы шумной ватагой, так дергали веревку, что ей становилось страшно. Она терпела, если они быстро убегали, но если это продолжалось долго, начинала плакать, и тогда ребятишки всей гурьбой убегали из избы. А вот свои качали бережно, держа руками перекладину, без рывков.
Больше всего девочка радовалась приходу матери. Нянюшка называла ее Анисьюшкой. Мать брала Василису на руки, подносила к груди, и та закрывала глаза от блаженства. Возле матери теплее, чем у печи. А молоко у нее было душистое, она ощущала этот запах и выделяла его из сотни других. И сама мама пахла молоком. И засыпалось подле нее особенно сладко. Мамины руки гладили ее поверх одеяльца, она приговаривала: «Спи, спи, во сне расти будешь быстрее».
Человек только рождается, а уже так много получает: видит, слышит, различает вкус, через год начинает ходить. Это как награда, выданная авансом за его последующую жизнь. И не все же оправдывают этот аванс. Но Господь назад ничего не отбирает ни у тех, кто оправдал его ожидания, ни у тех, кто не оправдал. Шанс предоставляется всем одинаковый. Но одни всей жизнью доказывают, а другие ленятся, завидуют, злобой исходят на тех, кто трудится и у кого получается. Трудолюбивые то, что им дается при рождении, приумножают кратно. Значит, это остается на совести самого человека. Большинство людей все-таки совестливых…
Появившись на свет, люди растут. Девочка Василиса тоже росла. Зубы повылезали. Было неприятно, но если пальцы засунуть в рот, становилось легче. Ближе к году ей захотелось встать на ноги.
Жизнь шла своим чередом. Дочь подрастала. Больше Анисье и Василию Господь детей не дал, и вся их родительская любовь обрушилась на Василису. А и было за что. Росла она послушной, доброй и трудолюбивой. У времени очень быстрый бег, и не дано человеку его замедлить, белые полосы сделать широкими, а черные – короткими.
