тем площадка первого этажа оказалась пуста. И никакой сосед, а также соседка не помешали Лидиным спутникам нажать на кнопочку лифта (он открылся тотчас, словно тоже участвовал в деле и терпеливо поджидал грабителей), войти в него, предварительно втолкнув жертву, и отправиться на четвертый этаж.
Лиду тотчас задвинули в угол, Серый устроился у двери, а Рыжий стал рядом с девушкой, расставив руки, словно она могла внезапно выскользнуть и убежать. Если бы он попробовал выскочить на ходу из закрытого лифта, живо понял бы, что у Лиды даже мысли такой не могло возникнуть. А может быть, ему просто нравилось стоять так, наваливаясь на Лиду при каждом содрогании лифта и касаясь согнутой коленкой ее трясущихся от страха ног. Глаза его скользили от ее испуганных глаз к декольте, и улыбочка была при этом такая, что у Лиды похолодела спина. Похоже, он думал, что ей нравятся такие вот откровенные касания и похотливые взгляды, а она находила все это отвратительным! Эти мужские штучки, вернее, штучки безмозглых самцов, они рассчитаны только на таких же примитивных самок, какой, судя по всему, оказалась ее сестрица! А у Лиды с души воротит, ее в любую минуту может вывернуть на этого Рыжего, от которого крепко разит потом! Она не находит никакого удовольствия в близости с мужчиной, даже если это – просто стояние рядом в тесном лифте. Она совсем не такая, как ее сестра!
И вдруг к ее оцепенелому от испуга сознанию пробилась спасительная мысль, от которой Лиде мгновенно стало лучше. Да ведь в том-то и дело, что она – не такая, как сестра! Она вообще не своя сестра! Не Соня! Так какого же черта она молчит и тащится, словно овца на заклание?!
– Вы что, думаете… – начала Лида, с трудом заставив повиноваться пересохшее горло, но закончить не удалось: лифт остановился, и Рыжий снова угрожающе махнул рукавом, как та Василиса Прекрасная на царской пирушке. Никаких лебедей и озер из рукава, разумеется, не явилось – высунулся тот же нож, и Лида благоразумно решила оставить срывание всех и всяческих масок на потом.
Площадка четвертого этажа тоже пустовала, и никто не помешал Серому оглядеться, подойти к серой двери сейфового типа и вставить в прорезь ту металлическую пластиночку, которую отняли у Лиды.
При взгляде на дверь она ощутила странное чувство, будто уже видела ее раньше. Может, пресловутое дежа-вю? Или не менее пресловутый обмен информацией между близнецами – помимо их воли, бессознательный? Но тут же в памяти всплыла еще одна такая же дверь – не с номером четырнадцать, как здесь, а с номером девятнадцать. Ну конечно! Теперь понятно, откуда у Соньки денежки на такое дороженное сооружение! Любовничек расстарался! Наверное, одновременно обезопасил и себя, и подругу.
Отчего-то это открытие еще больше взбесило Лиду, хотя куда уж, казалось бы, больше?! И она снова начала, трясясь уже не столько от страха, сколько от злости:
– Да вы что думаете, я кто? Я…
Рыжий вроде бы и не размахивался, и лицо его при этом не выражало
