style="font-size:15px;"> «София, премудрость Божия», – шепчет умирающий имя той силы, которой он служил.
Вот он начал учиться, и легко дается ему премудрость, и из всех учителей церковных больше всего он чтит творения святителя Григория Богослова. Его детское сердце бьется великим восторгом, и однажды, чтобы излить возбужденное в его душе словами великого учителя церкви восторженное волнение, он на стене чертит крест, а под крестом свою детскую молитву: «Святитель Божий, Григорий Богослов, ты телом был человек, а жизнью – ангел: устами, как серафим, ты славил Бога; твое учение просветило вселенную, молю тебя – прими меня. С верой и любовью прихожу я к тебе. Будь учителем мне!»
Все больше и больше преуспевает отрок в разуме. До Царьграда доходит слух о его способностях, и берут его ко двору, в товарищи к его сверстнику, царю Михаилу. Знаки внимания, которых так жадно добиваются люди, придворные отличия одно за другим сыплются на царского товарища, но только одна мудрость занимает его душу.
И вот, озабоченный его мирской участью, чтоб закрепить его блестящую будущность, воспитатель царя и Константина предлагает ему в жены знатную девушку, богатейшую наследницу. Но не к миру влечет Константина. И он тайно бежит и постригается в монастырь. Проходит несколько месяцев первых монашеских подвигов, и его нашли, и против его воли возвращают в Царьград. Он принял сан иерея. Много ученых трудов, состязаний о вере, и ради них далекие поездки, и снова тихая, пустынная жизнь, молитвы, чтение. А душа жаждет великого дела, которое заняло бы все ее силы.
В далекую пустыню, где Константин жил с братом своим Мефодием, приходит зов из Царьграда, от патриарха и царя, и вот начало новой жизни. Горячие молитвы об успехе и благословении Божием на проповедь Евангелия среди славянских народов, изучение славянских наречий. Вот великое чудо, которое подкрепляет веру Константина, когда он приступал к трудам своим: тело священномученика Климента, папы Римского, много столетий почивавшее на дне морском, явлено верующим; ночью над тем местом моря, где лежали мощи, сияет светлый столп, и святые мощи показываются на поверхности… Начинается проповедь. И отходящему вспоминаются и толпы народа, и отдельные лица, ему внимающие, и выражение на этих лицах новых мыслей, пробуждаемых его словами, и радостные для проповедника обращения. Ему вспоминаются усилия ума, его старательные доводы и то, как в самую решительную минуту прений чувствовал он вдохновение свыше. И еще вспоминаются торжества крещения, незабвенные, дорогие, благодатные картины. Вот тот неизъяснимо радостный день, когда братья составили славянскую азбуку, начертали с помощью нее первые написанные на славянском языке священные слова: «В начале бе Слово и слово бе к Богу, и Бог бе Слово». А вот отъезд с тех мест, где совершилось то великое дело проповедания, и прибытие с частью мощей святого Климента в Рим. Торжественная встреча, и потом звуки церковно-славянской службы, оглашающие храмы той столицы, где проповедовали и пострадали первоверховные апостолы вселенной.
