дела. (Фильтрационные и трофейные материалы.) Все советские граждане, которые находились на оккупированных территориях, в лагерях для военнопленных или были угнаны или добровольно отправлялись на работу в Германию, по своему возвращению в СССР проходили проверку в проверочно-фильтрационных лагерях. На них составлялись опросные листы, а впоследствии во многих случаях к ним добавлялись какие-то материалы и, таким образом, в сущности, заводилось проверочно-фильтрационное дело. В Москве по таким делам насчитывается 55 тыс. архивных единиц хранения + 10 тыс. трофейных архивных единиц, т. е. персональных карточек и других учетных материалов, изъятых Советской армией из немецких лагерей. Эти анкеты (карточки) были расформированы и разосланы по областям, из которых человек уходил в армию, или по месту его рождения. Эти 10 тысяч единиц архивного хранения в Московской области не нашли своего применения, т. е. эти граждане не вернулись домой и проверочно-фильтрационные дела против них не были заведены.
3. Секретное делопроизводство. В секретное делопроизводство вошли материалы из городских и районных отделов КГБ. В Москве этот фонд содержит всего 19 375 единиц архивного хранения.
4. Личные дела сотрудников КГБ. Срок хранения не ограничен.
5. Оперативно-следственные дела – оперативные разработки, личные дела агентуры и т. д.
С 5-го сентября 1991 г. архивы КГБ были опечатаны. При мэрии Москвы была создана комиссия, которой надлежало регламентировать передачу архивов спецслужбам. Ситуация в связи с ревизированием фондов КГБ осложнялась неясностью: какие виды документов и до какого года подлежат изъятию из архивов КГБ и передаче на государственное хранение, а какие следует оставить в подразделениях КГБ.
Ведомственная политика КГБ по отношению к архивам не была направлена ни на благо истории, ни на благо архивистов. Ввиду специфики тайных служб, в КГБ бытовала практика не хранить для вечного пользования часть дел. Документация общего порядка в райотделе КГБ хранилась всего 20 лет, после чего уничтожалась. Хранились только описи дел. По этому принципу уничтожено дело академика Андрея Сахарова – более 300 томов, дело Александра Солженицына, Владимира Войновича.
Практика уничтожения архивов была распространена в НКВД в 30-е годы. Согласно переписке Бонч-Бруевича с Ягодой, Ежовым и Берия за период 1935–1939 г. сотрудники НКВД сжигали документы сразу же после ареста их владельцев – деятелей культуры, науки и др. Упоминается о ценных рукописях, уничтоженных противозаконно, в связи с чем Бонч-Бруевич наивно просил именно органы НКВД извлечь «необходимые организационные выводы», после чего был уволен с поста директора Литературного музея[127].
Кроме того, в этом ведомстве существовал свой типовой перечень-инструкция по документам и срокам их хранения. Предпоследний перечень, регламентировавший все делопроизводство КГБ, в декабре 1979 г. был утвержден Андроповым. Следующий перечень
Старостин, Е. В., Т. И. Хорхордина. Декрет об архивном деле 1918 года.//Вопросы истории. 1991. № 7–8. С. 50.
