мебель. Курт их разнимает. Если бы не он, они бы поубивали друг друга. В итоге Анька заявляет Габриелю, что она теперь с Оборотнем. Снимает с пальца кольцо и возвращает.
– Твою ж мать!
Оборотень, как всегда, в своем репертуаре. От плана не отступает ни на шаг. Но в этот раз он перешел черту. Влез в мой курятник. Анна – подруга Вероны, а значит, под моей опекой.
– Анька тащит Оборотня в свою комнату, и они зависают там до утра. Всю ночь она носила ему, как падишаху, еду, пиво и десерты. Утром он уехал, а она места себе не находила. Я пыталась с ней поговорить, но она как невменяемая. Твердит о нем, как о божестве.
София кривит лицо и передразнивает Анну:
– Он секси! Он супер! Он романтичный, веселый, лихой. Он мечта моей жизни.
Верона фырчит и смотрит на меня с мольбой.
– Он приезжает в обед, Анька крутится вокруг него. Татуировщик сожрал все, что приготовила Верона. Нахваливал, не ожидал, что она такая кулинарка. Анька начала языком трепать, я показываю ей: рот закрой, тут что-то не так.
– Ты о чем? – верещит Верона.
– Уж слишком настойчиво он про вас расспрашивал. Где познакомились, как время проводите. А Верона у него постоянно на языке: где выросла, в какой институт поступила. Жужжит и жужжит. Достал уже. Я-то его отбриваю, а Анька как заколдованная, ей богу.
Стук в дверь, Анна заглядывает в комнату.
– Пойдемте вниз, Оборотень за пивом сгонял. Расскажете, где были.
Девчонки молчат, я прихожу на помощь. Оборотня я отлично знаю, все его игры для меня не новость.
– Сейчас закончим с делами и спустимся.
– Что-то случилось? У вас такие лица, будто кто-то умер.
– Нет, мы обсуждаем финансы. Скажи Оборотню, сейчас спустимся.
Анна улыбается и закрывает дверь. Это дурочка даже не представляет, во что ввязалась.
– Нельзя его прогнать? – спрашивает меня Верона. – Он жуткий. Не хочу с ним еще и пиво пить.
Софа смотрит на меня в упор.
– Курт сказал, что он твой партнер. Что у вас тату-салон.
– Ладно, так и быть, скажу, что он за крендель, только рот на замке, – обвожу девчонок поочередно взглядом, те с готовностью кивают. – Он художник, причем очень одаренный. Ему что граффити, что портрет маслом, что тату – все осилит. Однажды он высыпал сахар на барную стойку и изобразил портрет девчонки, с которой только что замутил.
– Вчера он рисовал Аньку, – вставила София и закатила глаза.
– Познакомились мы в мотоклубе. Я его частенько вытаскивал из передряг, занимал прайсы. Как-то раз он предложил оплатить его учебу в Штатах у какого-то крутого чувака, а потом открыть салон. Стукнули по рукам. Он отучился, вернулся и начал работать. У меня к нему претензий нет. Не скажу, что дело суперприбыльное, но, если надо сделать тату, наша братва идет к нему. За два года салон разросся. Он взял учеников. Дело идет. Но есть у него один пунктик – роман на три дня.
Верона
