нужно!
– Обещаешь?
– Мамой клянусь, – ответила она на блатной манер, который никак не вязался с ее нежным обликом, и я расхохотался во весь голос.
– Я люблю тебя, малышка.
– И ты опять ловко перевел тему с себя на меня, – она тянет меня за нос, – а еще меня называешь хитрюгой!
– Я такой!
***
Все пошло не по плану. Вроде начали, как и договаривались, с нежности, но с каждым прикосновением Верона становилась все жестче и смелее. Ее пальцы впились в мои волосы с такой силой, что я взвыл во весь голос. Она кусала мои плечи, царапала спину и руки. Завела меня так, что я зарычал и начал отвечать ей тем же. Дыхание было тяжелым и сиплым, в глазах полыхал огонь.
Когда Верона оседлала меня, схватил ее за бедра и прижал к себе так сильно, что Сэм вошел на полную глубину. Думал, у Вероны глаза вылезут из орбит. Она замерла, с минуту приходила в себя, а потом набрала темп. Задвигалась так быстро, что мне пришлось ее немного осадить.
– Эй-эй, малышка, если ты будешь так частить, я быстро кончу и вырублюсь после двух бессонных ночей.
Она улыбнулась и обозвала меня слабаком. Охренеть! Конечно, от такого мне крышу снесло!
Когда бы мы с Вероной ни занимались сексом, я подсознательно боялся причинить ей боль. Она хрупкая, как тростинка. Я не без оснований опасался, что своей долбежкой могу ей что-нибудь сломать или вывихнуть. Но все это были цветочки по сравнению с тем, что произошло в нашу первую законную ночь. Я буквально озверел и провалился в бездну страсти. Отпустил вожжи самоконтроля, и меня понесло. Вроде только что видел ее лицо над собой, потом провал и собственный дикий крик.
Открыл глаза и ужаснулся. Стою на четвереньках. Верона лежит на спине. Ноги согнуты в коленях и припечатаны к груди. Я сжимаю ее лодыжки. Сэм зажат в ее лоне так сильно, что боль пульсирует в паху. Верону накрывает волна тех самых спазмов, что были в ночь на Сицилии. Мне показалось, что сегодня они даже сильнее. Я чуть не задохнулся. Хватал ртом воздух, как рыба. Бешеное биение сердца перекрывало все звуки. Думал, сдохну прямо на ней.
Когда ее отпустило, я резко вышел, вызвав у нее вскрик, и отполз к дивану. Она опустила ноги и застонала.
– Детка, ты кончила?
Она смотрит на меня в недоумении.
– А ты что не слышал? Я же кричала на всю Швейцарию. Кажется, нас сейчас выселят из номера.
Я мотаю головой. Вид как у дурика после транквилизатора. Голова не соображает. Дыхалка сбита.
– Верона! Что ты делаешь со мной? Я уже второй раз слетаю с катушек!
– А мне нравится – ты становишься таким одержимым и ненасытным, что аж дух захватывает.
– Не помню, как оказался сверху…
– Я сама мало что помню…
Она смотрит на меня таким взглядом, что я забываю свое имя, а заодно и ее. Мы все еще тяжело дышим. Я подползаю к ней ближе и начинаю осматривать ее тело.
– Господи, что я с тобой сделал?
– Только
