вымазывают!
– О Господи! – воскликнула потрясённая Жаклин, которой вовсе не улыбалась перспектива быть вымазанной чьим-то дерьмом. – Александр Васильевич, – обратилась она к Баркову. – Заряжайте пистолеты. Если эти скоты только посмеют что-то в этом роде попробовать…
– Я вас понял, госпожа, – кивнул понимающе капитан и поспешил к ящику, в котором Жаклин хранила порох, пули и пистолеты.
– Ну, я пошла открывать? – с сомнением посмотрела на встревоженную хозяйку служанка.
– Ступай скорее, – поторопила Жаклин, – пока дверь не вынесли, мерзавцы ряженые.
Пёстрая толпа ряженых ввалилась в покои Жаклин. Они сновали по комнатам взад и вперёд, пили, ели, кричали и шутили. Большинство ряженых столпилось вокруг представительного старца в яркой одежде. Седой бородатый человек спокойно сидел прямо на полу, бренча на балалайке, а вокруг него плясал «огромный медведь». Старик глуховатым голосом напевал не совсем пристойные частушки, а толпящиеся рядом ряженые громко ему подпевали.
– Где-то я уже видела этого человека, – сказала Жаклин стоявшему рядом с пистолетами наготове Баркову. – Но где, не могу вспомнить, да и не могу как следует его разглядеть из-за его парика и наклеенной бороды. И мне кажется…
– Надеюсь, они не долго будут здесь глотки драть, – не слишком-то ласково высказался в отношении непрошеных гостей капитан. – И мне кажется, что эти шуты ведут себя как-то не так, как обычно ведут себя люди на таких вот праздниках.
– Мне тоже они не нравятся, – согласилась Жаклин. – Может, попытаемся их выпроводить?
Она сказала свою последнюю фразу именно тогда, когда ряженый «старик» прекратил бренчать на балалайке и распевать частушки. Он слегка ссутулился, положил рядом на пол свой инструмент и наклонил голову. Вдруг он по-молодецки вскочил на ноги, подобрал балалайку и сказал, обращаясь к присутствующим:
– Мы хорошо здесь повеселились, братцы. Пора бы и честь знать!
Барков направился к двери, чтобы открыть её и выпроводить ряженых, но, как только взялся за ручку, услышал грозный окрик, брошенный ему в спину:
– А ну стой, паршивец!
От звука знакомого голоса капитан вздрогнул и обернулся. Его руки легли на рукоятки заткнутых за пояс пистолетов.
Но ряженый «старик» не обратил на него никакого внимания. Он подошёл ближе к растерявшейся Жаклин и с какой-то ироничной усмешкой воскликнул:
– Как я рад снова вас лицезреть, достойнейшая графиня Артемьева! Сердечно «рад» снова встретиться с тобой, шельма, после недавних событий! Долго я тебя искал. Нашёл, но утерял. А теперь, Бог дал, мы свиделись вновь! Узнаёшь меня, Аннушка? – спросил «старик», прихлопнув в ладоши.
Жаклин промолчала и, побледнев, опустила глаза в пол.
– Неужто не признала? – захохотал странный скоморох. – Ну и плохая же у тебя память – «девичья»! Но я тебе подсоблю. Помнишь ли брата моего, своего мужа убиенного?
– Помню, – прошептала,
