поинтересовался Толик, когда мы отдышались. – Вроде только пришла, ничего не успела сготовить, а ароматы такие, как будто там шикарное застолье намечается.
– Оно и намечается, – кивнула я. – Не знала, что ты любишь, поэтому принесла всё.
Он удивленно вглядывался мне в глаза. А я потрепала его по волосам и шепнула:
– Заехала в восточный ресторан и набрала их яств. Давай в душ, и ужинать! Хоть накормлю тебя от пуза, если уж с сексом через пень-колоду пошло.
О, Толясик, забывший о домашних ужинах, просто урчал от этой вкуснотищи, словно дикий лев. Да и мне очень нравилась восточная кухня.
– Вкусно? – улыбалась я, видя его удовлетворённую улыбочку.
– А то! – ответил он. А потом хитренько прищурился:
– Дан, я, может, повторюсь, но это «звоночек».
– Чего опять? – не поняла я.
– Ты бежишь с работы и думаешь о голодом мужчине в твоей квартире. Тебе хочется семью, Дан. Хочется баловать любимого мужчину кулинарными изысками, хочется ужинать дома, и мурлыкать потом у него на плече, под сопливую мелодраму, укутавшись пледом. Не говори, что это не так, – умничал он.
– Это не так. Это просто «эти» дни: сентиментальность и «одомашнивание» пройдут через три дня, – обломала я его.
– Ты просто крошишь в дерьмо свою жизнь, прыгая по разным постелям и ища разнообразия. Остановись – и ты увидишь, что один мужчина может быть разным.
Я просто закипела! И это мне говорит человек, который…
– Я – крошу в дерьмо?! – завопила я. – А ты?! Ты живёшь с женщиной, которая тебя и в грош не ставит! Ты, молодой темпераментный мужик, ждёшь от неё этих подачек в виде быстрого перепихона под одеялом. Ты отдаёшь всё: деньги, любовь, нежность, а тебе в ответ – лишь «Иди жри, скотина!» На что надеешься?! Ждал, когда Дамирка пойдёт в ясли – не помогло. Её взяли на работу – чуть получше стало на пару недель. Теперь тебя повысили, бабла ей таскаешь кучу – а она тебе даже десяток домашних пельменей не может налепить! На диете она! Да она ещё толще стала, чем была! От Дамирки не хочешь уходить? Думаешь, Дамирка счастлив, видя вот такие ваши отношения?! Да тысячи мужиков разводятся и благополучно забывают своих даже самых любимых детей в новом браке. Чего ты ждёшь? Импотенции? Полного краха своей жизни? Когда домой будешь ходить, как на каторгу? Я в отличии от тебя получаю от жизни удовольствие. И женская самооценка у меня очень высокая. И мне нравится такая жизнь. Я не хочу её менять!
– Дан, да ты успокойся, – подсел ко мне и обнял меня, обезумевший от такой моей эмоциональности Толик. – Вы с Лилькой поругались чтоль?
– Нет. Я её ненавижу! Ненавижу! – кричала я. – Она должна тебя поддерживать, да блять, она тебе ноги целовать должна! Ты… Ты такой… – я залилась слезами. Хорошо, что мы ещё пить не стали под такой ужин, Толик всё же за рулём, а я одна не хочу. А то бы я ему до фига всего интересного рассказала по пьяной лавочке.
– Малыш, это ПМС на тебя так действует? Фурия просто, –
