всматривалась в мое лицо.
Я уверил ее, что все в полном порядке. И уснул без сновидений.
Через день я снова оказался рядом с Арбатом. Мой новенький автомобиль буквально сам вырулил к знакомому особнячку. Я посидел минуту в машине, тряхнул головой, подивившись такому наваждению, и все же решил заглянуть.
Любезный владелец встретил меня на входе.
– Решили что-нибудь присмотреть? – улыбнулся он. – Появились отличные антикварные чайные сервизы. Прекрасный подарок даме.
– Да, покажите… – рассеянно отозвался я.
Николай Ипполитович предъявил мне чашку и блюдце и начал расписывать достоинства розенталевской фабрики. Я вежливо рассмотрел немецкий фарфор, покивал и даже задал пару вопросов. Потом отказался от покупки.
– Ну что ж, пройдитесь по салону. Может быть, вам понравится что-то еще? – радушно пригласил старик. – Я вижу, вы глубоко чувствуете старинные вещи.
Мне было приятно, что он относится ко мне как к завсегдатаю и ценителю. И я неторопливо пошел вдоль витрин с серебром и медалями, сервизами и шкатулками, стараясь не ускорять шаги.
Оно ждало меня. Я ощутил это, по коже понеслись мурашки, а дыхание мое стало прерывистым, словно после бега. Сегодня зеркало было больше и ярче, чем в прошлый раз. Я чувствовал, что моя Зеленая дверь открыта для меня.
Я упивался этим мягким сиянием. Мне казались восхитительными даже потертости на амальгаме – два небольших пятнышка справа. А эта резьба… Темные изгибы благородного дерева, уходящие в потолок. Все-таки есть старинные вещи, которые нельзя назвать просто предметами. Кажется, они имеют собственную душу и тайную жизнь. И так сладко прикоснуться к этой тайне…
Моя жизнь наполнилась жгучим интересом и тайным новым смыслом. Всю осень я бывал в салоне почти ежедневно. Николай Ипполитович, завидев меня, стал приглашать, как постоянного посетителя, на чашку кофе и разговоры. Он даже установил столик в стиле ампир, идеально подходящий к резьбе рамы, напротив зеркала, и мы вели за ним долгие беседы о судьбах антикварных вещей и их владельцев, о смене эпох, о тонкостях работы мебельных мастеров позапрошлого века. Я осторожно расспрашивал владельца ломбарда о хозяевах старинного зеркала. Но за пару месяцев сумел выяснить очень немногое: они уже год живут за границей, поскольку одному из супругов требуется длительное лечение. Все дела с их антиквариатом ведет доверенное лицо, но связаться с ним пока невозможно – тут Николай Ипполитович развел руками:
– Вы же понимаете, бизнес есть бизнес, и я не хотел бы, чтобы столь удивительный экспонат ушел из салона обходным путем…
Я понимал. И в то же время мне мучительно хотелось найти этих людей, войти к ним в доверие, очаровать, убедить, уговорить продать это зеркало хотя бы в рассрочку… До Нового года оставалась всего неделя.
Единственное, что омрачало мой роман с зеркалом, было поведение
