назовешь плавным и изящным.
Катрин широко улыбнулась, и Натаниэль непроизвольно рассмеялся.
– Глаза у нее были голубые, скорее даже серо-голубые. Волосы как у тебя. Длиннее, разумеется. Иногда до талии, иногда до плеч. Она долгое время носила косую челку – ей так очень шло. В общем, мы с ней подружились. А я в те времена водилась еще и с Тристен Блэкуолл. Знаешь ее?
– Нора упоминала о ней.
– Нора ее копия. Что внешне, что по характеру… Раньше, по крайней мере. Тристен и Триша подружились через меня, и мы стали постоянно проводить время вместе. Нас называли «Три», серьезно тебе говорю.
Мейпл с трудом сдерживала стыдливую ухмылку, и Гринфайер младший с умилением наблюдал за этим.
– Потому что мы звали друг друга по сокращениям – Трин, Трис и Триш. Я столько всего могу рассказать, но не знаю, что выбрать. Я знала твою маму лет двадцать, и почти каждый день у нас случались какие-нибудь приключения. Она работала в комитете, а еще держала цветочную лавку. Когда ты появился на свет, она носилась по нашим домам, спрашивая совета по всем поводам. У нас у всех уже тогда были свои дети, и она считала, что мы мудрее в таких вопросах.
Катрин выдержала недолгую паузу, прежде чем сказать следующее:
– Вся ее напускная уверенность разбилась о твое рождение. Ты для нее был самым хрупким и ценным существом на всей планете. На всех планетах.
Выключив воду, Натаниэль еще простоял некоторое время в душевой кабине, опершись руками на стену. Наклонив лицо к самому полу, он постукивал пальцами по светлой плитке, раз за разом мысленно прокручивая тот разговор.
– Как она умерла? – с отсутствующим видом спросил юноша.
– Нейт… – женщина покачала головой.
– Я хочу знать.
Обмотав полотенце вокруг бедер, Гринфайер младший прошел в свою комнату, сразу же проложив путь к гардеробу. Мельком взглянув на часы, он бросил на кровать обычную темно-синюю футболку и джинсы. Тут же раздался стук в дверь.
– Войдите.
– Хей, чармер… – Шерман замер в проходе, увидев полуобнаженного друга.
– Что?
– О-ля-ля! – русый маг поиграл бровями, рассматривая пресс парня.
Нейт закатил глаза:
– Редлок, чего тебе?
– Зашел в надежде застать тебя в одном полотенце, чтобы наконец-то предаться необузданной страсти! – театрально восклицал парень. – И мой план удался!
– Извини, но мне уже пора уходить, так что не судьба.
– Эх… Ладно, тогда к делу! – с энтузиазмом промолвил Шерман, заходя в комнату.
– Неужели, – устало откликнулся Нейт.
– Феликс не хочет никаких упоминаний о своем дне рождения, но ему придется пойти на праздничный ужин к бабуле Минтвуд.
– И?
– И?! Мы завалимся
