день обошёлся без эксцессов. Пациенты, все, как один, оказались нормальными, с обычными жалобами. До обеда Люся периодически бросала заинтересованные взгляды на слегка припухшие веки доктора, но удовлетворить любопытство не рискнула. Татьяна не любила обсуждать личные дела с коллегами. Правда, в этот день её так и подмывало с кем-нибудь поделиться, но она держалась, а про себя вела бесконечный спор то ли с Максимом, то ли с собой. Впрочем, это не мешало ей выполнять профессиональные обязанности. Вслух она произносила:
– Здравствуйте. На что жалуетесь?
А мысленно восклицала: «Ушёл – скатертью дорога! Ну и пожалуйста!».
– Температура?.. Так-так. Кашель. Откройте, пожалуйста, рот. Посмотрим. Так.
«И очень хорошо! Не очень-то он мне и нужен!».
– Поднимите рубашку. Дышите. Не дышите…
«Я не умею готовить! Да ничего подобного! Ещё как умею. Не хуже его мамочки!».
– Прилягте на кушетку. Здесь не больно? А здесь?
«И зачем я наелась? Сама себе противна. А вот захотела и наелась! И никакой Максик здесь ни при чём!».
И в том же духе – все восемь часов. Она так увлеклась, что к вечеру почувствовала раздвоение личности: врач и женщина разделились и зажили каждая своей жизнью. Ощущение было настолько сильным, что Татьяна решила наведаться к другу Арсению – как-никак психоневролог. Окончив приём, она оставила Люсю гадать, что же происходит с докторицей, и поспешила скрыться в соседнем кабинете.
– У меня диссоциативное расстройство идентичности, – начала она, пропустив приветствие.
– Что-что? – Арсений скептически взглянул на подругу.
– Что слышал. Помоги. Сама не справлюсь.
– Пойдём, лучше, выпьем, – предложил Арсений, но тут же осёкся под гневным взглядом коллеги. – Ну, хотя бы кофе.
– Кофе потом. Сначала скажи, я, выражаясь бытовым языком, совсем спятила или ещё нет.
– С виду, вроде бы, нет… Впрочем… – Арсений подошёл к Татьяне и стал нарочито внимательно вглядываться в её лицо, качая головой и цокая языком. – Да-да-да, идентичность, определённо, нарушена. Определённо. Итак, больная… – он попытался погладить Татьяну по голове.
– Кончай издеваться, – Татьяна сердито оттолкнула его руку. – Я чувствую, что я не одна, а меня две. Параллельно. То есть, я думаю параллельно, ну, одновременно о совершенно разных вещах. И у меня два настроения. Тоже параллельно. И одно другому не мешает. Всё гармонично так, что жуть берёт.
– Если гармонично, то почему тебя жуть берёт? И что тебе вообще не нравится, если ничто ничему не мешает?
– Говорю, перестань издеваться, – Татьяне не понравился тон Арсения. – Одна моя половина не мешает другой работать, а та, другая, не мешает второй думать о себе! А я третья смотрю на них со стороны. И это мне уже мешает!
– Танька, ты лучше сядь и расскажи, что у тебя происходит. Никакого
