от чувственного, «душевного» восприятия Бога и святых – то есть наставляют в трезвенности, в настоящем покаянии.
Трезвомыслие нужно и во время исповеди. Увы, очень многие люди сегодня исповедоваться совершенно не умеют. Пытаются «излить душу», рассказать о последних событиях своей жизни – нередко одних и тех же. Порой это и полезно – но не тогда, когда исповеди ждет еще человек десять, а то и пятьдесят. Кстати, в большинстве храмов сегодня есть специальное время для подробных исповедей – вне богослужения, в спокойное время. Но многие хотели бы прийти буквально к началу службы, а то и к середине ее, да еще в большой праздник, когда народу бывает много, – и исповедоваться весьма подробно. Это совершенно неправильно. Вообще во время Божественной литургии, когда поются псалмы, читается Евангелие, а затем хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Христовы, исповедь уже не очень уместна – хотя, конечно, исповедовать священникам приходится, потому что в городе слишком много «предельно занятых» людей, для которых полтора часа в неделю для общения с Богом – якобы максимально позволительная роскошь.
Иногда люди относятся к исповеди по-фарисейски, думая, что мельчайшие подробности каждого совершенного греха и скрупулезный их учет делают их максимально достойными Причастия Тела и Крови Христовых. Приносят чуть ли не общие тетради, в которых по дням и часам расписаны все прегрешения, многократно повторяемые. Бывает и такое: пришел человек исповедоваться с вечера, подробно рассказал священнику о своих грехах, а наутро приходит опять с тем, что успел нагрешить за вечер и утро. Как-то одна женщина, поисповедовавшись в начале литургии, перед причастием подошла еще раз: вот, батюшка, плохо сейчас подумала о другой прихожанке…
Не нужно ли нам почаще вспоминать, что мы все и всегда недостойны принять Тело и Кровь Христовы, как о том очень ясно говорится в молитвах перед причащением? Не детальный учет грехов делает нас достойными. Не максимально близкое к моменту причастия время исповеди. Только милостью Божией мы причащаемся неопаляемы. Только по Его бесконечному снисхождению, по Его любви к нам грешным дано человеку в Церкви Таинство Евхаристии.
Но покаяние – наш ответ на Божию любовь. Мы действительно покрыли бы себя мраком и погрешили бы против Святых Таин, если бы приступали к ним с небрежением о собственных грехах, с холодным безразличием (не случайно оскудение духовной жизни в странах, где забыта исповедь)… Прийти ко Святой Чаше с полной решимостью отвергнуться греха, с мольбой о том, чтобы Господь Сам помог мне исправить мою жизнь, – это именно тот настрой, с которым мы должны каяться. И в этом свете не странно ли от раза к разу приносить длинные списки одних и тех же грехов? Ведь если они повторяются – налицо не доблесть усердного исповедника, а духовный недуг! Будем просить Христа Искупителя помочь нам исправить нашу жизнь, укрепив волю свою и предавая себя в волю Божию.13
Из книги «Лоскутки», 2007 г.
