лучшее свидетельство о духовнике.
Отца Иоанна я впервые встретил в Псково-Печерском монастыре еще в начале 80-х годов. Светлый, улыбающийся, буквально летающий по обители – он по тем временам некоторыми и не считался за старца. Ведь «настоящий» старец должен быть, по мнению многих, угрюмым и мрачным, должен «жечь взором»… Именно к таким иногда и стремятся больше всего, именно таких и ценят. Но отец Иоанн был другим – но не менее строгим, не менее убежденным в правоте того, что открыл ему Бог.
Мягкость его была внешней. Он мог обнять тебя, погладить по голове, улыбнуться – и в то же время сказать что-то совершенно неприемлемое для привычной «мирской» жизни. Некоторые жители обеих столиц, стремившиеся к «доброму», либеральному старцу – около него долго не задерживались. Может быть, их и не нужно было обнадеживать улыбкой, создавая ложный шанс для их образа жизни и их взглядов, далеких от истинного христианства.
А вот большинство духовных чад отца Иоанна отразили его радость жизни, ликование о Боге – и его строгость в Православии. И готовы, например, повторять его слова, сказанные по поводу некоторых «христианских» общин: «Насчет сектантов не обольщайтесь: все прекрасно, кроме спасения души, да и так ли прекрасно»?
Архимандрит Наум (Байбородин)
Этот всероссийский старец, недавно скончавшийся, как раз внушал священный ужас. Для того, чтобы к нему попасть, люди выстаивали длинные очереди – и удостаивались очень краткой беседы, во время которой судьба человека могла круто измениться. Отец Наум был способен сразу же – и неожиданно – благословить на монашество или на брак. Или на смену работы. Или на переселение в какой-нибудь отдаленный край. Собственно, отца Наума и некоторых священников – его последователей – мы с нынешним владыкой Иларионом вспоминали, когда готовили постановление Синода о духовничестве.
«Наум синрикё» – так, с горькой иронией, некоторые священники называют созданную архимандритом «духовную систему». Возражения старцу в ней были немыслимы. Как и апелляции к кому-либо – хоть к тому же Синоду. Обычно человеку внушалась мысль, что все беды у него от блудной страсти, которая всячески смаковалась на исповеди. Избавиться от нее, понятное дело, нельзя было без наставлений старца и его благословений.
Ругают эту практику в Церкви многие, включая епископов. Думаю, негативно к ней относится и Патриарх – но, что называется, боится связываться. Впрочем, я не считаю, что такая практика совершенно бесполезна. Некоторым она как раз и нужна – пусть и не всем. Есть много людей, которые действительно боятся прийти к Богу из-за блудных страстей – иногда грубо-развратных, иногда тонких, запрятанных глубоко в душе. Не помогают ни психологи, ни возраст, ни все более радикальная «реализация» страсти. Подобного человека надо взять за шкирку и отправить далеко от привычных мест, изолировав от порочных связей и привычек – как наркомана. И загрузить на сто процентов
