невероятные прибыли ждут всех, кто не побоится выйти на – не боюсь этого слова – форпост нашей империи! Разумным финансистам откроются чрезвычайно интересные в денежном плане, да и во всех остальных планах тоже, рынки Китая и Японии… Хотя уже и сейчас я усматриваю некое разумное деяние в том, чтобы открывать финансовые заведения по пути следования поездов… Одним словом, преинтереснейшие финансовые перспективы.
Ольга с готовностью кивала – она лучше князя представляла, какими могут быть эти самые перспективы, лишь пыталась понять, какую роль ей, Ольге фон Штейн, отводит князь Долгоруков.
– Нам с великим князем мыслится концессия, помогающая расширить строительные горизонты. Дабы мы потом, как своего рода первопроходцы, получили первыми перспективные направления на рынках восточных провинций.
– Это весьма разумно… – отозвалась баронесса. – Да и выгодно должно быть…
– Отлично! Вы уже понимаете, о каких невероятных возможностях может идти речь, какие прибыли просто сами просятся в руки.
– Да, ваше сиятельство, понимаю…
– Отлично, – повторил князь и совсем не по-княжески потер ладони. – Просто отлично. Теперь мне будет легче убедить великого князя, что строительство дороги надо поддерживать. Полагаю, что для России-матушки разумным было бы не останавливаться на уже готовом и продолжить строительство на юг, дабы расширять и торговые, и финансовые, и иные возможности.
«Вот забавно, что же все-таки движет князем? Чистый альтруизм, желание облегчить нагрузку на казну? Или совершенно меркантильный интерес – ведь тот, кто первым войдет на рынок, и львиную долю всяческих выгод приобретет? Банки откроет, за перевозку по «своей» части дороги любые платежи сможет запрашивать… Ай да князюшка-финансист! Одно тут плохо…»
– Полагаю, князь, вами движет один только альтруизм? – с толикой иронии осведомилась Ольга.
– Практически чистый, друг мой… – тонко улыбнулся Долгоруков. – Разве для радетелей за благо страны не будет отрадой снять часть бремени с казны?
– Вы правы, ваше сиятельство, вы правы…
«Вот только о нашем недобром соседе позабыли, Василий Александрович… Япония, помнится мне, уже не раз намекала, что крайне обеспокоена присутствием Российской империи в Маньчжурии и на севере Китая. И, должно быть, более чем усиленно намекала – раз уж и в газетах сие не раз появлялось…»
– Так вы согласны, милочка Ольга Дмитриевна?
– Безусловно. Сие есть дело почтенное.
– Я не об этом, – слегка поморщился князь. – Согласны ли вы войти в состав концессии? Согласны вложить средства и знания во имя процветания державы?
– Безусловно, – очаровательно улыбнулась Ольга, – я согласна. Лишь, с вашего позволения, обдумаю, с каких шагов следует начать…
– О, – всплеснул руками князь, – начинать не надо, друг мой. Значительную часть забот – сие есть не только мое мнение – должен взять на себя царский
