и не читай. И ведь вот что обидно, столько всего можно было бы придумать на тему того же космоса. Неужели, кроме Луны, нет ничего интересного, например, далеких планет? Ну, а как же другие галактики? Я уж молчу про сам термин «научная фантастика». Научная! Ха, – яростно взмахивал руками Аркадий. – Они вообще не пытаются обосновать, как, почему, за счет чего у них ракеты летают, ладно. Да и ощущение от самих героев такое, будто написаны все под копирку. Как говорится, таких писателей я убивал бы на месте. Из рогатки.
Молодые люди вышли на Аничков мост. Остановились посередине, глядя на проплывающие внизу, по темной Фонтанке, маленькие лодки.
– Эх, – задумчиво сказал Аркадий, – если бы не служба, то сам уже давно сел и написал что-нибудь такое… знаешь, что-нибудь такое, что самому интересно читать было бы, а? Как думаешь, Боб? Мне кажется это главное в литературе – написать так, чтобы было интересно самому.
– Ну, если только самому интересно будет, то это, братец, графомания, а не литература. Конечно, важно, чтобы любое дело, которым занят, захватывало, не спорю. Но, литература, она и для людей должна быть, и о людях. Ты метко про романы под копирку заметил. Нужно писать фантастику об обычных людях, таких как мы с тобой, или скажем, Ленка, просто оказавшихся в необычных обстоятельствах. Со всеми их недостатками и прочим. А то ведь у нас, что не литературный герой, то монумент самому себе. Кстати, я помню ты еще в детстве писал, до войны. Помнишь, про майора Ковалёва? Жаль, не сохранились тетрадки. Нам ими печку пришлось топить во время блокады, книги-то берегли.
– Да, что-то такое припоминаю. Но это так, проба пера. Вот кончится срок службы, выйду в отставку, мы с тобой сядем, Боб, и напишем книгу. Наверняка уж получше этих остолопов-бездарей.
Елена, не выдержав всего этого хвастовства, аж притопнула ножкой. Перебила парней, язвительно усмехаясь:
– Да-да, сядете и напишите. Товарищи! – закричала она. – Не пропустите, сегодня в нашем книжном магазине – «Фантастические миры братьев Стругацких». Болтуны, только хаять умеете… Это – не так, то – не эдак. У этого – сюжета нет, тот – языком не владеет. А сами-то? Хвосты распушили, а на большее не способны. В жизни ничего не напишете, будете вечно ходить и ныть, какие у нас писатели бездари.
Аркадий подмигнул Борису и с веселой улыбкой повернулся к жене.
– Пари?
– Пари? На что? Не смеши меня, Арк.
– Ну хотя бы… ммм… на бутылку шампанского. Если мы с Бобом напишем роман… Ну пусть не роман, хотя бы даже повесть, и её издадут, ты ставишь нам бутылку шампанского. Если нет – мы тебе.
– Каждый. По бутылке.
– Идет! А ну, разбей, брат.
Весело смеясь, Елена побежала вперед, Аркадий и Борис медленно пошли за ней следом.
Дойдя до конца моста, старший из братьев внезапно остановился у постамента и наклонился.
