показалась дамская ножка в красной лакированной туфельке, но оттуда, пыхтя и чертыхаясь, выбрался лысоватый мужчина в клетчатом пиджаке. Он был невысок, но всё равно с трудом помещался в салоне автомобиля, и всё из-за своего огромного шарообразного живота, который казался чем-то инородным на его весьма пропорциональном теле.
– Всё чисто, Ринат Ибрагимович, – отчитался о проделанной работе охранник
– Да вижу что чисто. Убери своих, а то людей в округе распугают. Пусть в тачках посидят. И проследи, чтобы пацаны машину не залапали.
– Будет сделано, Ринат Ибрагимович. Мне с вами?
– Я же сказал, проследи за машиной, – раздражённо ответил шеф, сплюнул сквозь зубы себе под ноги, и толкнув ногой калитку, вошёл во двор. – Я тут сам порешаю.
С самого начала Алина наблюдала за всем происходящим из окна своей комнаты, она знала, что Мурик приедет, он позвонил, не стал устраивать дурацкие сюрпризы больному. Но что ждать от этого бандюгана потом, ведь он остался единственным, кому известна её тайна. Он был единственным, кто остался в живых после 90-х. Всех его друзей и врагов перемолола безжалостная машина того времени. И Мурик не прятался по заграницам, не отсиживался под чужим именем где-то в глубинке, он оставался у всех на виду, вёл привычный образ жизни, но по странному стечению обстоятельств все пули, выпущенные в него, прошли мимо, не задев даже мягкие ткани его ягодиц. В течение нескольких лет Мурик ходил на похороны как на работу, провожая в последний путь как рядовую братву, так и вершителей человеческих судеб. Это даже вызывало некоторые подозрения в рядах ещё живых воров, бандитов и смотрящих. А не стучит ли он, не ссучился ли? Не дождавшись ответа, они уходили вслед за остальными. Последним отправился в мир иной Грек, самый главный и самый влиятельный урка этого города, именно под ним начинал свой «творческий» путь молоденький катала по имени Ринат, именно он дал ему эту смешную кликуху, а вместе с ней и путёвку в жизнь. Ринатом Ибрагимовичем Мурик стал сразу после похорон, когда не осталось никого, кто мог бы вспомнить, каким унизительным был его путь к вершине благоденствия.
– Привет, крошка, – игриво произнёс он, увидев идущую ему навстречу Алину.
– Ой, ну кто бы говорил, – съязвила та в ответ. – Ты всё ещё отовариваешься в Детском мире?
– Вот всегда ты была сукой, – улыбнулся он, приняв игру, – за это и люблю.
– С чем пожаловал? Ты же просто так не приходишь.
– Узнал, что Виталя чуть не откинулся, решил посмотреть на него, пока есть такая возможность. Подарок у меня для него…, – он сделал паузу и пристально посмотрел в глаза Алине. – От Грека…
Алина побледнела. Единственное, что мог предъявить Грек – это долговую расписку, которую когда-то, в очень тяжёлые времена, написал отчаявшийся вырваться из финансового тупика Виталий. Но она не должна была всплыть, ведь держатель разорвал её и пообещал Алине лично, что пальцем не тронет её мужа. И на следующий день был расстрелян из автомата
