борется с зависимостью от человеческого мнения!
Зависимость от человеческого мнения знакома лучшим из людей. Иосиф Аримафейский, Никодим – самые яркие примеры тому. Из-за страха перед иудеями они оставались тайными учениками Иисуса. Даже апостол Петр подвергся тому же искушению, когда стал избегать общения с христианами-язычниками, чтобы не оскорблять пришедших из Иерусалима иудеев.
Как клин клином вышибается, так и человекозависимость может быть «вышиблена» только богозависимостью: «Я, Я Сам – Утешитель ваш. Кто ты, что боишься человека, который умирает, и сына человеческого, который то же, что трава, и забываешь Господа, Творца своего, распростершего небеса и основавшего землю; и непрестанно, всякий день страшишься ярости притеснителя, как бы он готов был истребить?» (Ис. 51:12–13). Пред Богом любой диктатор – ничтожество, любой недоброжелатель – пыль и прах. Не мнение людей должно быть для нас самым важным, а мнение Бога. Апостол Павел, повелевший верующим: «Подражайте мне, как я Христу», писал о себе: «У людей ли я ныне ищу благоволения, или у Бога? людям ли угождать стараюсь? Если бы я и поныне угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (Гал. 1:10).
Ю. С. Грачев в книге «В Иродовой бездне» рассказывает о внутренней борьбе с зависимостью от людского мнения, которую ему однажды пришлось претерпеть. После очередного освобождения из мест не столь отдаленных он никак не мог устроиться на работу.
«В раздумье он вспомнил, что у него имеется адрес работников НКВД в Уфе, которые хорошо знали его в колонии, где он находился в заключении. Это были муж и жена. Она – начальник культурно-воспитательной части, он – инженер производства. Они тогда заинтересовались убеждениями Левы и решили его “перевоспитывать”. Их попытка успехом не увенчалась, но, во всяком случае, они поняли искренность его взглядов и не относились к нему как к врагу, как к недостойному человеку.
Когда он пришел к ним, они сидели за столом; у них в гостях были также несколько работников НКВД, как определил их Лева по форме одежды.
Леву встретили очень приветливо и поздравили с освобождением.
– Садитесь, садитесь кушать с нами, вы теперь такой же гражданин, как и мы.
Лева попытался было отказаться от стола, но его просто усадили и предложили есть без стеснения.
“Как приступить к еде? – думал Лева. – Можно, конечно, помолиться про себя, но какой-то внутренний голос говорил ему: `Неужели ты постыдишься Моего имени?'”
В эти короткие секунды в Леве шла страшная борьба: молиться вслух или не молиться? Он решил молиться и сказать, что он верующий и перед столом должен помолиться. Он пытался сказать это, но на него напала такая робость, что просто язык не повиновался ему, чтобы говорить. “Господи, помоги мне!” – внутренне произнес он и затем спокойно и ясно сказал:
– Я человек верующий и перед тем, как кушать, хочу помолиться.
Он встал и произнес:
– Господи
