курсе лекций Фёдорова использовались буквы греческого алфавита. Особенно популярными сначала были ε (эпсилон) и δ (дельта). Многие формулировки включали в себя фразу «Для любого ε>0 найдётся такое δ>0, что…».
Мой одногруппник Валерка, тот самый, с которым мы разыгрывали общую тетрадь, как-то пошутил на эту тему, сформулировав универсальное решение всех задач на непрерывность или равномерную непрерывность функций, пародирующее доказательства из курса лекций по матану. Оно звучало так: «Фиксируем произвольное ε>0. Остальное – тривиально!»
Семинарские занятия по математическому анализу вёл у нас Николай Юрьевич Капустин, высокий коротко стриженый крепыш, чаще всего одевавшийся в модный джинсовый костюмчик. Войдя в аудиторию на самом первом занятии, он очень ехидно оглядел нашу группу, проследовал к своему столу, уселся и кинул взгляд на список студентов. После этого Капустин приступил к знакомству со 116-й группой. Из журнала читались фамилии, а называемые студенты и студентки должны были поднять руку, чтобы преподаватель мог их увидеть.
Вскоре Николай Юрьевич начал хохмить:
– Киселёва. А это случайно не ваш дедушка руководил коммунистами Белоруссии? Нет? Ну ладно.
– Шевченко. Гм… Помнится, был такой Аркадий Шевченко, который к американцам перебежал. Не слышали про такого? Ну ладно.
– Шепилова. Так. А вы, случаем, тому самому «примкнувшему к ним Шепилову» не родственница? Ну и ладно.
Мы не слишком понимали, почему Капустин так развлекается с фамилиями. Никто из нас тогда не знал, что дочка тогдашнего первого секретаря МГК КПСС Ельцина четыре года назад закончила ВМиК. Вероятно, в данном контексте шуточки Капустина выглядели действительно забавно.
Закончив с фамилиями, Капустин взял в руки наш синий учебник по математическому анализу, называемый студентами в обиходе «кирпич» за свой солидный объём. Полистав книгу, Николай Юрьевич заговорщицким тоном произнёс:
– А вы обращали внимание на инициалы третьего автора этого учебника?
На обложке значилось: Ильин В. А., Садовничий В. А., Сендов Бл. Х. Действительно, инициалы последнего звучали несколько странно. Капустин обвёл всех весёлым взглядом, а потом, выдержав хорошую театральную паузу, сказал:
– Благовест Христов. Он – болгарин, ректор Софийского университета. А вы что подумали?
Как-то Малыш, самый младший студент нашей группы, перед семинарским занятием по математическому анализу написал на доске большими буквами THE BEATLES. Малыш являлся в тот момент страстным битломаном и слушал подряд все альбомы любимой группы на кассетах.
Прозвенел звонок. В аудиторию вошёл Капустин. Он смерил надпись на доске ехидным взглядом, а потом начал говорить в своей обычной манере – медленно, как бы лениво, и таким снисходительным тоном, с хорошо заметными оттенками превосходства:
– Помнится, когда я был маленьким, папа мне привозил из Лондона разные пластинки. И «Битлз» тоже
