принято не столько благодаря работе проповедников, сколько благодаря воле властителя – князя Владимира. Легенды гласят, что он серьезно подошел к вопросу выбора веры, выслушал представителей христианской, иудейской и мусульманской конфессий, а приняв христианство, проникся его пафосом настолько, что даже отменил смертную казнь. Как сказано в «Повести временных лет», вскоре к нему пришли священнослужители. «Почему не казнишь разбойников?» – спросили они. «Греха боюсь, – ответил князь. – Как говорил Господь: “Не убий… Не судите, да не судимы будете, прощайте, да прощены будете”». Святые отцы процитировали ему другой фрагмент священного писания – послание Павла: «“Начальник есть Божий слуга тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое”. Для того и поставлен Богом, чтобы различать добрых и злых», – добавили священники в конце. Владимир смертную казнь восстановил и первыми подверг ей не разбойников, а непокоренных магов – волхвов. Среди них были и ведьмы – женщины-кудесницы. В той же «Повести временных лет» от 1071 года мы встречаем первое упоминание об опасности ведьм и близкую к пафосу «Молота ведьм» боязнь женщин – носительниц греха: «Больше же всего через жен бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же мужчину, потому и в наши дни много волхвуют женщины чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями».
И хотя европейских масштабов охота на ведьм здесь не достигла, однако сохранилось множество свидетельств местных борцов с ведовством. В 1204 году в городе Суздале власти сожгли неких «лихих баб», обвинив их в классическом злодеянии ведьм, – в том, что они устроили неурожай. В 1411 году (за сто лет до разгара охоты в Европе) двенадцать женщин, названных «жонками вещими», обвинили в том, что они наслали чуму на Псков, за что и сожгли.
Во времена Ивана Грозного среди высших церковных и боярских кругов ходила анонимная «Повесть о волховании», вдохновленная «Молотом ведьм» Генриха Крамера. Неизвестный автор, вероятно, северорусский священник, умело адаптировал к местным условиям «прогрессивный и эффективный» европейский опыт. Инквизиции у православной Церкви не существовало, а потому царю и епископам следовало взять ее работу на себя. Царь Иван Грозный книгу прочел и «написати книги повеле и утверди и проклят чародеяние и в весех заповеда после таких огнем пожечи».
В тексте присяги другому русскому царю, Борису Годунову, в 1598 году прямо упоминался страх перед ведьмами: «Ни в платье, ни в ином ни в чем лиха никакого не учинити и не испортити, ни зелья лихово, ни коренья не давати. Да и людей своих с ведовством не посылати и ведунов не добывати на государское лихо… и наследству всяким ведовским мечтаньем не испортити и ведовством по ветру никакого лиха не насилати… а кто такое ведовское дело похочет мыслити или делати… и того поймати».
В 1575 году сгорели на костре пятнадцать новгородских «ведуний». До нас дошел указ Алексея Михайловича, принятый в 1647
