тебе надо? – процедил он.
– А я смотрю, мне здесь буквально все рады, – широко улыбнулся Дионис. – Угостишь папу винишком?
Геркан сделал движение рукой, и на столе перед Дионисом возникла чёрнозолотая чаша с античной росписью.
– Знаешь, чем порадовать папу, – Дениска приложился к чаше и поморщился, – а вино у тебя дерьмовое. Никогда не понимал, как ты можешь пить такую дрянь. Сказать кому, что сын Диониса не брезгует французским пойлом, – стыда не оберёшься. Позор.
Дениска снова приложился к чаше и оглядел присутствующих хитрым взглядом:
– Ну, что затеваете, мелочь пузатая?
Нилия фыркнула, Геркан стоял в дверях молчаливым изваянием и походил сейчас на мальчишку, который стесняется своих родителей перед одноклассниками. Дионис перевёл взгляд на меня:
– Эти будут в молчанку играть, а ты что скажешь? Не будешь же ты врать богу, возница.
Архаичное словечко в устах Диониса прозвучало куда естественнее, чем из уст его сына.
– Я агностик.
– Смелый ты парень, Серёга, – хохотнул древний бог. – Ну, давай, агностик, рассказывай, чего вы здесь затеяли.
– Шоу снимаем, – ответил я. – Типа «скрытой камеры».
Дениска снова расхохотался и обернулся к Геркану:
– Где ты его нашёл?
– Чего ты хочешь? – голос Георгия Денисовича дал слабину.
– Ничего. Мне просто интересно, чем живёт мой непутевый отпрыск и его подруга, – Дионис приложился к чаше, поморщился и снова поглядел на меня. – Давай, Серёга, колись. Я ведь всё равно узнаю.
– У нас совместное предприятие.
Геркан подался вперёд, явно желая заткнуть мне глотку. Нилия замерла, так и не донеся до рта очередную виноградину.
– Извозом займётесь? Геркан-такси? – в голосе Диониса звучала издёвка, божество развлекалось.
– Взорвём рынок новым изобретением, – не без хвастовства сказал я. – У Дедала есть разработка крыльев, у нас есть люди, способные и готовые довести её до ума, и понимание, как это продать. Так что, Дениска, скоро на каждом углу будет звучать имя вашего сына.
Нилия открыла рот, но быстро сориентировалась и с непринуждённым видом забросила в него виноградину. Геркан сохранял мрачный вид.
– Вот как, скульптор снова возомнил себя инженером… Знаешь, Серёга, ни хрена у вас не выйдет. Как сказал один ваш беллетрист: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань»[5]. Два бога и один герой никогда не договорятся.
«Как сказал один ваш беллетрист»… Знакомое выражение. Где-то я его слышал? Только если у Георгия Денисовича в этой фразочке сквозило пренебрежение и превосходство, то у его божественного папаши она звучала скорее с иронией. Геркан стоял в дверях и чуть не дымился, стараясь подавить раздражение.
– Это мы посмотрим, – я постарался вложить в голос максимум уверенности.
Дионис поглядел на меня с одобрением.
– Нет, Гер, в самом деле, где ты его нашёл? Называет
А.С. Пушкин «Полтава».
