доктор Лунц из швейцарской клиники, где Ардов провел некоторое время после одного трагического обстоятельства в своей жизни. Профессор был чрезвычайно вдохновлен изучением феномена, при котором раздражение в одной сенсорной системе у пациента приводило к непроизвольному отклику в другой. Но ни раскопать истоки этого сбоя, ни разработать механизмы управления спонтанными реакциями доктору так и не удалось: какой-нибудь случайный лай дворняги за окном все так же легко мог испортить Ардову завтрак, превратив кофе в куриный бульон.
Белые горошинки были распределены по трем колбочкам и помогали уравновесить приливы кислоты, горечи или соли.
– И вот еще…
Ардов протянул котелок, который захватил из гардеробной при выходе.
– Не наш ли покойник оставил?
– Проверим.
Жарков раскрыл и подставил саквояж.
– Странная борода, не находите? – задумчиво произнес Ардов.
Жарков поднял недоуменный взгляд и понял, что Илья Алексеевич смотрит куда-то в сторону. У угла дома околачивался нелепого вида человек в старом кафтане и с косматой бородой, которая явно не шла к его щуплой фигуре. Заметив, что его рассматривают, бородач резко отвернулся и изобразил, будто чистит прутиком подошву сапога.
Петр Павлович сделал шаг и обратился к незнакомцу, возвысив голос:
– Любезный, можно вас на минуточку?
Вздрогнув, бородатый прохожий как-то боком попятился к углу дома, за которым и скрылся.
Глава 3. Поручение
– Ардов, вы не знаете, что означает кабан?
Вопрос немало озадачил сыскного чиновника. Выглядел он тем более странно, что прозвучал в кабинете обер-полицмейстера, прямо под ростовым портретом государя Николая Александровича в коронационной мантии. Сюда Илью Алексеевича доставили в черной карете два крепких молчуна в одинаковых костюмах прямо от синих дверей бильярдного клуба «Пять шаровъ». В руках начальник столичной полиции мял какую-то записку с неровными строчками.
– Простите? – Илья Алексеевич не был уверен, что не ослышался.
– Я имею в виду, какое символическое значение имеет голова вепря? – убрав записку в стол, сановник выбрался из кресла с резным орлом на спинке и прошелся вдоль длинного стола, у начала которого стоял Ардов.
– Для римлян и греков вепрь символизировал борьбу и разрушение, – продекламировал Илья Алексеевич, отыскав в памяти нужную страницу «Британники»[7]. – У индусов выступает третьей инкарнацией Вишну, который в этом образе спасает землю от хаоса. В буддизме свинья помещена в центр колеса существования и олицетворяет неведение – одну из трех иллюзий, которые мешают человеку достичь нирваны.
Ответ произвел впечатление на Августа Рейнгольдовича, но оставил чувство неудовлетворенности.
– А что насчет православных?
Честно говоря, мнение святых отцов насчет кабана Ардову было неизвестно, поэтому он выдвинул
Наиболее полная и старейшая энциклопедия на англ. языке.
