Это леди, для которой нам придется шить во время испытания? Я представляла ее воином, похожей на отца, – девушкой, которая носила штаны и броню, без единого намека на женственность, выросшую дикой и необузданной. Леди Сарнай действительно выглядела свирепой, но еще… красавицей.
Морщинистое лицо старика расплылось в улыбке.
– Я так понимаю, она не такая, как ты себе представлял.
– Она очень грациозная, – еле выдавила я. – А кто тот мужчина с ней?
– Лорд Сина, – ответил Лонхай напряженным голосом. – Излюбленный воин шаньсэня и сын его самого доверенного советника. Его присутствие – оскорбление для его величества.
– Оскорбление?
– Ходили слухи, что до перемирия лорд Сина был обручен с леди Сарнай. Что он – ее любовник. Но все это просто дворцовые сплетни. Никто не знает наверняка.
Старый портной потянулся в халат за флягой. Затем протянул ее мне и, когда я отказалась, сделал щедрый глоток.
Я задумалась над тем, как дочь шаньсэня говорила с лордом Синой – была ли горечь в ее голосе направлена на возлюбленного или на отца? Или на обоих?
Тем временем Лонхай закрутил флягу.
– Видел ее шубу? Из кролика, лисы, волка и как минимум из трех разных медведей. Северяне носят лишь то, что сами добывают на охоте – леди Сарнай должна быть весьма способной. – Он вздохнул с сочувствием. – Ей будет нелегко привыкнуть к жизни здесь. – Старик наклонился ко мне, словно хотел поделиться секретом. – Но ей явно нравится раздражать его величество. Она явилась на чаепитие с императором и его военными министрами в штанах!
Дерзости леди Сарнай было не занимать. Я даже не знала, уважать ли ее за это или наоборот.
– Уверен, завтра мы об этом услышим, – сказал Лонхай, когда мы подошли к залу.
Мне очень хотелось сидеть рядом с ним, но, увы, его место находилось в противоположном конце помещения. Поэтому я вернулась за свой стол в одиночестве, достала блокнот, чтобы сделать набросок рисунка для шали, и даже не потрудилась поприветствовать остальных портных. Что-то мне подсказывало, что их возмущало мое присутствие.
К превеликому облегчению, они тоже меня игнорировали. Но с помощью обрывков разговоров я узнала, что стала последним портным, прибывшим на испытание, и это объясняло, почему мне достался худший стол – посредине зала, где вся моя работа будет чуть ли не выставлена на всеобщее обозрение.
Мне также удалось кое-что выяснить о своих соперниках. Помимо Лонхая, никто из портных мне не представился, но я услышала несколько знакомых имен. Как и Лонхай, они были мастерами – я изучала их стили с детства и пыталась им подражать. Эти мужчины шили задолго до того, как я родилась.
Мастер Тарахэ и мастер Иньди обучались разным школам рукоделия, но оба считались гениями: первый специализировался на цветах, а второй на двусторонней вышивке. Мастер Бойень шикарно вязал, мастер Дэлунь ткал парчу, как никто другой. Мастер Норбу был фаворитом среди знати.
А я? Когда мы жили в Гансуне,
