чего уж тут, ясно всё, небо нараспашку. А пока жив был, крапивовки ему да крапивовки, да быстрее подноси, не то прибьет или стаканом запустит. Этим вон господам-то поднеси только крапивовку, зеленую-вонючую, ох как зафыркают. Разве что какой бывший мужик из сельского содружества ее в моду введет по старой памяти – тогда-то уж будут попивать да нахваливать.
Пирожные слоеные, крем заварной.
Пирожные малиновые, крем белковый.
Пирожные шоколадные, крем взбитые сливки.
Сыр синий, сыр зеленый, сыр белый, сыр оранжевый, сыр плетеный, сыр печеный, сыр жареный. Весь сыр заморский, кроме плетеного, тот уж вроде наш, с югов наших.
Мороженое ананасовое, персиковое, брусничное, лимонное, фиалковое, земляничное, морковное.
Подарки разобрали, стали речи говорить. И того-то они желают новорожденной, и сего-то желают. А только аж через стенку слыхать, что ничего-то они такого девчоночке и не желают. Одним все равно, другие думают: а провалитесь вы, думаете, самые умные, а без деньжищ-то ваших мы на вас и плюнуть не захотели бы, не то что к вам в дом прийти. И у всех-то у них что-то такое в голове. Но слова говорят, какие надо, бокалы вверх тянут, пьют. А вот Клуше интересно: если все в зале вдруг заговорят, что и вправду думают, что будет – передерутся господа хорошие или обойдется?
Тут-то она и пришла.
Ух как тут хозяева всполошились! Будто чудище какое с рогами заявилось, ревет и копытами топочет. Хозяин за сердце схватился, весь раздулся, покраснел, что твой южный помидор, вскочил, стоит столбом, того гляди кондрат хватит, как раньше и старого Хозяина. Хозяйка – та вовсе пятнами пошла прямо через краску, как примерно клюквенный кисель со сливками, ежели их слегка в тарелке помешать. Рот разевает, как рыба на разделочной доске, бокал то схватит, то поставит. Оно и понятно. Сроду в этот дом гость неприглашенным не проходил. Кого пригласили, тот уж все дела бросит и едет как миленький веселиться, а кого позабыли, тот уж дома сидит и завидует. Это у Клуши, бывало, в сельском содружестве как свадьба или поминки – заходи кто хочешь, садись за стол, ешь да пей в три горла, будь ты хоть голь подзаборная. На почетное место голь-то, понятно, не посадят, а и не прогонят, накормят. А у господ не так, собрался в гости – а поковыряйся-ка в голове, приглашали тебя или нет, а если большой прием, то бумажку с приглашением не забудь, не то охрана не пустит, будь ты хоть царь заморский.
А эта, на тебе, возьми да и проскочи! И проходит еще так важно, как будто главная тут. Хозяин с Хозяйкой аж все перекособочились. А гости ничего, бокалы поднимают, глазеют. Особенно мужчины. А и верно, есть на что поглазеть. Уж на что Клуша колдунов этих не любит, а тут как не признать: хороша. Хоть и не шибко молодая. Да что там, совсем уже и не молодая, по деревенским-то меркам. Клушу когда-то Старая Хозяйка по южным курортам с собой возила, сама-то по набережной гуляет, а Клуша на рынок за фруктами да сыром местным, а рынок-то в горном селе. Так там молоденькие-то все принаряженные,
