style="font-size:15px;"> – Боюсь я, – сознался вдруг Петр. – Может, лучше сейчас детей в столицу отправить?
– На свадьбу?
– Навсегда. Неспокойно мне, понимаешь? Кабы беды не вышло.
– Дети наши молоды, головы у них горячие. Да и столица коварна, способна все деньги из человека высосать за очень короткий срок. Как Илья потом учиться станет, на какие средства? Уж поженились бы здесь, а ближе к осени, глядишь, и…
– Не слышишь ты меня, Лука, ой не слышишь! – Радлов вскочил, перешел на крик, угрожающе сжал огромные кулачищи и даже чуть надвинулся на гостя. – Говорю тебе, не к добру вся эта история заводская зашевелилась, потому как с душком история-то! Заладил – ближе к осени, ближе к осени! Дожить еще надо всем… до этой твоей… осени.
От крика он запыхался и теперь тяжело дышал. Тамара усадила его на место, вложила в трясущиеся руки стакан с водой да ласково залепетала:
– Ну что ты? Сядь, попей немного. Твое волнение более чем понятно, но детей сейчас в столицу гнать невыгодно, сам ведь знаешь.
– Аааа… и ты, – Петр поставил стакан на стол, не сделав ни одного глотка, отошел к окну и замер. Комнату наполнял звук его сбившегося, надрывного дыхания – словно огромный насос работал.
Тамара устроилась рядом с Лукой, откинулась на спинку дивана, протянула:
– Видишь, как оно. Ой, хоть бы со свадьбой скорей разобраться, сил нет.
– Разберемся, не переживай. Извини, я к матери твоей не успел пока зайти. Как она?
– Да все так же. Проведали недавно. Босая больше не бегает – так уже хорошо. Они мне с двух сторон одну песню поет, – слабая улыбка. – Мол, скоро горе какое-то приключится…
– Детей долго нет, – вмешался Радлов, очнувшись.
– Вернутся, поди, – отозвалась Тома. – Ты, Лука, с нами будь, с Ильей потом вместе домой пойдете. Все равно они с Лизкой сюда явятся. Ей, кстати, бусы твои очень понравились! Где брал?
– В Городе, зимой еще, в одном магазинчике с украшениями.
– А как глядела-то перед уходом! – продолжала женщина, не обращая внимания на ответ. – Не пойму, что у нее на уме.
Часы отбивали свой привычный такт, за окном совсем стемнело, ночь медленно наползала на селение, поглощая дома, гася блики света, пляшущие на поверхности озера и многочисленных луж. Петр успел усмирить свой пыл, вернулся к столу, и теперь все трое пили чай да по-дружески болтали ни о чем.
Тут дверь внизу громко лязгнула, послышался стук обуви об пол, и на пороге залы предстал Илья. Один.
– Где ж Лизавета? – разом поинтересовались все присутствующие.
– У бабушки. Говорит, соскучилась, до утра останется.
– Точно! – воскликнул Радлов. – Тома, маму твою ведь на свадьбу пригласить надо! Ох, Инка за внучку порадуется!
Все заулыбались, только Тамара в очередной раз почувствовала под сердцем укол беспокойства. Теперь он казался сильнее, так что сил на полноценную улыбку у женщины
