подпорок, а постигающему начальное (школьное) богословие они жизненно необходимы.
Многие философы и богословы признают, что такой «зеркальности» для философии не существует. То есть философия может пользоваться лишь своими инструментарием – логикой и иными методами рационального познания мира. А вот к Откровению она прибегать не может. Таковы условия конвенции об отношениях между двумя королевствами. Вроде бы и философы не оспаривают такого условия.
Но и тут необходимы оговорки. Вот что пишет по этому поводу наш известный философ Виктор Тростников: «… Все мы по своему опыту знаем, что разум в процессе работы время от времени нуждается в подсказках со стороны интуиции, и философы ею вовсе не пренебрегают. Так что, если быть точными, мы должны сказать, что философия есть такой род универсального познания, который преимущественно (но не исключительно. – В. К.) употребляет интеллект… А если считать интуицию тихой подсказкой свыше (что, скорее всего, так и есть), то… в каждой философии есть некая доля религии, а именно – скрытого Откровения, называемого обычно вдохновением (дуновением Божьего Духа)»[52]. С подобным замечанием маститого философа я одновременно и соглашусь, и не соглашусь.
Действительно, многие известные философы пользовались для своих открытий не только интеллектом (рациональным мышлением), но также интуицией и вдохновением. Таким образом, философские теории могут нести на себе отпечатки религии. Тут я соглашаюсь с Виктором Тростниковым. Более того, я усилю его тезис: иногда это почти в чистом виде религиозные доктрины, созданные за счет «вдохновения». По некоторым причинам философы не хотят, чтобы их теории квалифицировались как религиозные доктрины, они предпочитают прикрываться вывесками «философия», чтобы их не уличили в нарушении упомянутой выше конвенции. Находясь под прикрытием вывески «философия», они сохраняют за собой полную свободу творчества, а продукты этого творчества получают иммунитет от возможных обвинений в богословских ересях. Таким образом, религиозная ересь может скрываться в упаковке философской «гипотезы», «мнения», «точки зрения», «теории» и т. п.
Таким образом, «зеркальность» в отношениях богословия и философии все-таки существует. Но не деюре, а де-факто. И философам, особенно тем, кто творит за счет «вдохновения», такое положение очень выгодно.
Философы как «агенты влияния»
А теперь о том, что вызывает у меня несогласие с утверждением Виктора Тростникова. Уважаемый философ ставит знак равенства между «вдохновением» и Откровением, называет его «дуновением Божьего Духа». История философии пестрит случаями таких «вдохновений», источником которых был отнюдь не Божий Дух, а тот, кого в Евангелии называют «врагом рода человеческого», «духом тьмы», «духами злобы поднебесной», «князем мира сего», «дьяволом», «демоном», «лукавым», «отцом лжи» и т. д. Это дух из бездны ада, который пахнет серой. Именно такие «откровения» (с маленькой буквы) обитателей инфернального мира вдохновляли
Виктор Тростников. Вера и разум. Европейская философия и ее вклад в познание истины. М.: Грифон, 2010. С. 11.
