она. – Здесь же закрытый объект. Я тебя нашла под пальмой. Лежишь зеленый.
– Синий, – не соглашался он. – А когда ты покрасила волосы? Вот только что, за углом, они были желтые, а стали рыжие. В голубых зайчиках.
– Вот еще! Это у тебя в глазах зайчики. Лежи пока и не вставай.
Беспокойно повела глазами куда-то вверх и вглубь, перевела на него, испытующе прищурилась и приступила вновь:
– Как ты оказался в зимнем саду?
– А это сад?
Она прикрыла его рот ладонью.
– Стоп! Давай по порядку. С самого начала.
Ему стало обидно.
– Авраам родил Исаака…
– Допустим, – глаза ее сузились, но она держалась спокойно. – Теперь так: не с самого начала, а с начала этого дня.
Он стал рассказывать.
Ни в какой зимний сад Жорка с утра не собирался. А поехал в зоопарк. Он очень хотел увидеть мартышек, потому что они смешные, и особенно орангутангов – беззаботных и вальяжных.
Но улицы были перекрыты, отряды ССиП просеивал горожан. Легко узнавая по глазам отступников, не желавших соблюдать спокойствие, они вытягивали их из толпы и отправляли на рудники или в полевые бригады, выращивать высокобелковый амарант для котлет и борщевик для засолки. Кроме благодарностей от своевременно обезвреженных граждан ничего потом не поступало. Некоторые даже возвращались в город, успокоившись, в красных огненных пятнах по всему телу.
Гул и рабочий перестук поднимались над улицей. Одни буднично дубасили, другие привычно кряхтели. Жоркиной эмблемы «Dd» было достаточно, чтобы пройти мимо кордона. «Dd» – значит «дворник», а дворники, как известно, из тихих, и их обычно не трогают. В этом было достоинство категории «D», в которую его определили по рождению.
Жизнь была устроена разумно и прочно. Социальные категорий и подгруппы – устанавливали справедливый порядок. Первое, чему учили детей – это любви к Родине и классификации категорий.
Тайтл (title) группы, буква на латинице, не всегда отражал ее иерархическое положение на основах алфавитного превосходства. Хотя категория «А» была высшей, но недосягаемо стояла над ней общность «P». Она была вне категорий. Текстовый идентификатор ее звучал необъяснимо: «Новые кухаркины дети». Так повелось с начала нового порядка. Говорили о какой-то самоиронии прежних отцов города, о созвучии первым дням, но теперь это было вылито чугунными буквами и не звучало, а плющило.
В «Новые кухаркины дети» можно было попасть только из «Новых кухаркиных детей». Не то что простолюдины, но и генерал-аншефы всех оберегающих и окорачивающих учреждений не могли войти в группу «Р», а отпрыски их претендовали лишь на категории «В» и «А». Звездные категории!
Туда же были подмешаны в качестве подгрупп «избранники божьи», «элиты из свиты», «создатели созвучий», «короли ночной Вероны» и иные лучшие люди. С ними вместе, а в последствие – через них «Новые кухаркины дети» стали управлять государством-мегаполисом, всем прочим детям дав покой: каждому свое.
Принципы покоя разрабатывали соответствующие
