уже невыносимо сидеть в этой комнате. Как только я очнулся и поел, мне захотелось пройтись, подышать. С тех пор прошло уже часов восемь, и силы в буквальном смысле возвращались ко мне. Я будто стал свидетелем, как энергия заполняет организм, отчего ноги мечтали побегать. Мне словно не хватало пары лишних сердцебиений в минуту.
Но вместо этого я неподвижно сидел, согнувшись над этой проклятой доской!
Гнев копьем пронзил мой мозг, но через пару вдохов стало даже неловко от столь неадекватной реакции. Мне следовало быть благодарным и судьбе, и врачу, но меня не покидало чувство бессмысленности всего происходящего. Я подошел к темному окну и посмотрел на свое блеклое отражение. Оттуда на меня глядел уже не совсем мертвец, хотя и человеком с приятной наружностью назвать его язык не поворачивался. Он был слишком напряженным, зажатым, дерганным и сам не понимал, что же его так раздражает в этой уютной теплой обстановке.
Будто в подтверждение моего вопроса, по телу пронеслось приятное ощущение от нежного прикосновения мягкого серого халата. Поддавшись ему, я закрыл глаза и немного успокоился. Вот так, вдох и выдох, вдох и…
– Док, а одежду мне хоть дадут? Или так и щеголять голышом?
– Дадут-дадут, – копошился он с шашками, – только зачем она тебе?
– Что значит «зачем»?! – начал было я.
– Успокойся, дурень, я шучу, – доктор серьезно посмотрел на меня. – Цени свою свободу от одежды. Это редкость.
По моим сдвинутым бровям врач убедился, что я действительно «дурень». Изменив тон, он начал медленно вталкивать в мою пустую голову слова:
– Вот как оденешься, то станешь кем-то. Какой наряд, такая и личность. А ты пока свободен, можешь быть кем угодно.
– Например, дураком без памяти, – отвернулся я снова к окну.
– Дурака в тебе никаким нарядом не прикрыть, – послышался из-за спины тихий ропот врача.
Я бы посмеялся, но легкие все еще болели. Доктор был прав, я был тем, кем был. Скорее никем, чем кем-то. А так хотелось быть хоть кем-нибудь… Я громко выдохнул, раздув щеки, и посмотрел на черное небо. Сквозь полные снега тучи пробивалось бледное сияние. Таинственное, холодное, оно гипнотизировало меня и будто отражало внутреннюю растерянность. Я даже не заметил, как ко мне подошел врач. Все мое внимание было поглощено светилом, медленно выползающим из-за туч. Сначала показался его краюшек, затем половина, а спустя миг месяц полностью вынырнул из своего укрытия. Организм чуть не завыл волком на кусочек Луны.
– Марья, – сорвалось с губ.
– Что? – недоуменно спросил доктор.
Его вопрос живо отрезвил меня, будто выхватив из-под власти ночного владыки. Я повернулся в его сторону, а он долго высматривал что-то в моем лице.
– Ты сказал…. «Мария»?
– Наверно… – я не знал, о чем говорит Док.
– Да еще со странным акцентом…
Я
