Михаила Черниговского, и Александра, погибшего при загадочный обстоятельствах.
Пока ему везло, но он чувствовал, что хорошо это не закончится. Что развязка просто оттягивается на какой-то срок. Но еще немного и все изменится, и на него обрушится этот кошмар. Но пусть даже и так, – думал он, – если ему отпущено какое-то время, то он должен все переносить достойно. Ему не оставалось выбора.
И в тот миг в чистом поле, где они были, полетели стрелы. Кто-то из союзников Юрия или он сам оставались в засаде. Но стрелы летели мимо, он это видел, значит, удача его не оставила. И в душе возникло странное презрение к опасности, словно бы ее не было. Или князь больше не дорожил жизнью, или вверял ее в руки проведению. Спутники его рассказывали потом о его неуязвимости. Никто не мог с ним сравняться по смелости. Хотя сам он к таким рассказам относился насмешливо, отмахивался от сказанного.
Стрелы больше над ним не свистели,, а бес ловил те, которые Кащею выпустить удалось. Тот пришел в замешательство, решив, что он просто разучился стрелять, это надо исправлять как-то.
Бес появился тогда, когда он его не ждал, а может совсем про него забыл.
– Ну что, княже, – усмехнулся он, – о тебе потом расскажут, что был неуязвим для вражеских стрел.
– Да, расскажут, – говорил он задумчиво, – только много ли стоят те рассказы, я не понимаю, о чем ты.
Кажется, бес и правда ничего не понимал.
– Вряд ли стоит оттягивать то, что все равно случится, – отвечал Михаил – то что они спасли меня сегодня, еще не значит, что не убьют завтра, потому все усилия ничего не значат.
– Люди вообще смертны, – отвечал бес, – но они стремятся к продолжению жизни в детях, уверены, что жизнь – лучшее, что у них есть.
Бес ничего не ответил, он смотрел на плывшие мимо облака и думал о том, что если жизнь – это самое лучшее, то не в это время и не в этом месте.
Но что-то останавливает людей, что-то заставляет хвататься за жизнь.
– Любовь, – отвечал бес
– Что? – переспросил князь, – ему показалось, что он ослышался
– Я говорю Любовь, правда, я сам не много о ней знаю, но если вспомнить все, что в мире творилось, то могу сказать, что только любовь что-то стоит в мире.
№№№№№
– Любовь, – усмехнулся Михаил.
Бес напомнил о том, о чем не думать, не помнить он не хотел. И так давно он забыл о чувствах к жене и ко всем остальным. Он сам ее сделал запретной и почти никогда не касался. Он не хотела даже мыслить об этом с тех самых времен, когда Анна стала его женой. Он не собирался думать о наложницах, каких-то новых связях. Он был с женой, она должна была рожать ему сыновей и наследников, этого достаточно. Но никогда он не был с ней откровенен, и не баловал ее своим вниманием. Она была далека от него и оставалась загадкой, как и все остальные женщины. И некогда
