родители? Сколько еще мне ехать сюда, к тебе, под прикрытием?
Я уже попросила своих друзей, чтобы они развеяли легенду по Палм-Бей, используя свои связи, что я забеременела от их приятеля, а тот свалил. Так что, когда я захочу приехать в этот маленький городок, все будут думать, что мой парень-байкер бросил меня одну с ребенком. Даже маленькая зараза Шеннон не засомневается.
Я рассказываю о своих планах Агнес, и сестра передумывает уходить. Усмехаюсь ее упрямству. Присев на кресло возле кровати, она складывает руки вместе, уперев локти в колени.
– Вот зачем ты это делаешь? Какой в этом толк?
Не знаю, как еще ей объяснить свое отчаяние? Неужели только мне одной это очевидно?
– Представь, что ты оказалась в моей ситуации, – говорю я, а Агнес вздрагивает – на миг мне становится очень обидно от такой ее реакции. – Просто представь. Ты бы хотела, чтобы Аарон примчался к тебе, услышав новость о своем малыше? Что бы сказали его родители? Друзья? Что бы подумал он? – Я щелкаю пальцами в воздухе, вскинув ладонь вверх. – Конечно же, оптимальный вариант проверить, что я не лгу – это тест на отцовство.
Агнес кривится.
– Джереми не стал бы…
Я поджимаю губы, делая жест рукой, прося ее замолчать.
– Не перебивай, пожалуйста. – Чуть погодя, продолжаю, сгорбив спину, садясь в позу лотоса: – А потом… Тебе бы хотелось, чтобы Аарон, переехав в другую страну, начиная жить новой жизнью с девушкой, которую встретил и, которая ему понравилась, после твоего звонка приехал к тебе, чтобы потом все время жалеть о своем решении? Что, если бы он стал жалеть? Что, если бы он почувствовал долг перед тобой и ребенком? Что, если бы он связал с тобой свою судьбу, не желая того в самом деле? Что, если бы это испортило ему жизнь? Однажды при ссоре он бы все высказал, – с каждым моим словом на лице Агнес проступают понимание и уныние.
Только когда ее пальцы дотрагиваются до моих скул, чтобы смахнуть скатившиеся слезы, я осознала, что плачу.
– Я ему не подхожу. Мы из разных миров. У меня пока даже образования нет. Его родители меня не любят, и когда-нибудь, когда его страсть ко мне пройдет, если уже не прошла, он вспомнит об этом. – Наши с сестрой взгляды пересекаются. – Джереми вспомнит об этом. Если он хотя бы раз скажет мне это в лицо, мое сердце будет разбито.
У Агнес текут ответные слезы. Я воздаю ей должное и вытираю аккуратно ей щеки свежей салфеткой из упаковки.
– Ты хочешь, чтобы мое сердце было разбито? – напрямую спрашиваю у нее я.
Она качает головой из стороны в сторону, сдерживая рыдания, приложив ладонь ко рту. В последнее время мы слишком часто плачем. Сестра обнимает меня со всей силы, хныча в плечо:
– Не хочу.
Я смеюсь, стараясь казаться веселой, придавая голосу энтузиазм.
– Тогда давай держаться вместе единого плана, – предлагаю я, и она кивает – сильно, несдержанно.
Испугалась за меня.
– Давай.
Слегка отодвинувшись, я шепчу у ее уха:
– Пару дней назад я позвонила
