Николаевна, что случилось? – спросила Марья.
– Юля, – кратко сказала Анна Николаевна. – Юля «случилась». Маша, мне необходимо поговорить с вами. О, господин Чжуань-сюй, приветствую вас, простите, что раньше не заметила!
– Я не люблю мешать приватным беседам, – склонил голову дракон.
– О, господин Чжуань-сюй, боюсь, тема этой беседы касается и вас, – сказала Анна Николаевна. – Нам нужно встретиться. Немедленно.
– Предлагаю у меня в чайной. Я приготовлю чай и кальян. Как скоро вы прибудете, Анна Николаевна?
– Через пять минут буду у вас. Мое помело стало плохо заводиться.
Пока текли эти пять минут, Марья привела в порядок расстегнутую блузку, а Одинокий Дракон (так мы будем иногда называть Чжуань-сюя) принялся за приготовление чая и кальянов.
Наконец помело Анны Николаевны зависло в воздухе непосредственно над крышей чайной. Зависло и ни в какую не хотело спускаться ниже.
– Ах, чтоб тебе! – в сердцах сказала Анна Николаевна помелу, слезла с него и осторожно, мелкими шажками, начала передвигаться по воздуху, твердя особое заклинание. Это заклинание сгущало воздух до плотности картона, но даже по картону идти приходится с вящей тщательностью.
Кое-как, поминутно поминая святую Вальпургу, Анна Николаевна спустилась на грешную землю и очутилась перед гостеприимно распахнутыми дверями чайной.
Навстречу вышел, кланяясь, Одинокий Дракон.
– Мы уже ждем, ждем, – благодушно улыбался он.
– О, как я вам благодарна! – сказала Анна Николаевна. – Моя метла зависла над вашей крышей.
– Снимем, – махнул рукой Одинокий Дракон. – Проходите, располагайтесь.
Анна Николаевна вошла в полутемный, наполненный ароматами чайный зал. К ней подошла Марья Белинская. Ведьмы обнялись.
– Так что же все-таки стряслось? – спросила Марья у Анны Николаевны, как только они уселись на подушки и хозяин принес чаю, сладостей и пару кальянов. Чжуань-сюй расположился рядом с Машей, замерцал бронзово-зелеными глазами…
– Что стряслось… – эхом повторила Анна Николаевна. – Проблемы с Юлей. Маша, эта девочка совершенно переменилась после костра.
– Возможно, это последствия стресса, – сказала психологически подкованная Маша.
– Сомнительно. Я сегодня разговаривала с Юлей. Да, во-первых, она совершенно переменилась внешне. Наряд абсолютно неприличный даже для такой вольной профессии, как ведьма. Чулки в сетку, красный купальник…
– О? – с интересом округлила глаза Марья.
– Но даже не в этом дело, не в наряде. Юля вбила себе в голову, что должна прикончить Сидора Акашкина, потому что, дескать, он виновен в ее несостоявшейся гибели. Но и это не самое ужасное.
– Что может быть ужаснее убийства человека?
– Власть над телами и душами десятков, сотен, тысяч, – сказала
